Жена поневоле

«— Охо-хо, — вздохнула Кира и сама себя пожалела. — Бедная я, богатая Кирочка! Какое богачество! Это же все надо пересчитать! Принять на баланс! А главное потом отчитаться за такую кучу денег! А вдруг пожар или наводнение?! Или, не дай Бог, воры! Что тогда? Да-а! Не было у бабы заботы — решила она стать Змеем Горынычем! Вот я дурища!»

Она взяла с верхней полки две пачки запечатанных пятитысячных купюр — всего-то две тоненькие пачки и миллион…

— Моя зарплата — на ремонт квартиры, надеюсь, хватит. Надо будет найти ремонтников. Вот и нет миллиона.

— Кира Дмитриевна! Машина готова, — позвал из-за закрытой двери Николай.

Положив деньги на место, Кира закрыла сейф, вернула на место экран и похромала в кабинет. Она погладила Лариона, взяла со стола папочку с документами, вышла и закрыла дверь кабинета на ключ.

11

Даже в самом своем страшном сне Вячеслав Львович Бурмистров никогда не оказывался в таком безвыходном положении, как сейчас.

Может потому, что он не был готов к столь радикальным переменам в своей жизни, уверовав в свою счастливую звезду, и совершенно не ожидая изменений, тем более в худшую сторону.

Он находился на пике своей карьеры, хотя еще года три назад о таком положении и не мечтал. Деньги лились к нему рекой, и никаких грозовых туч на его жизненном горизонте не наблюдалось.

Он был человек предусмотрительный и осторожный, не рисковал без нужды, не жадничал, но беда пришла к нему, откуда не ждал.

Иногда ему снилось, что он разорился, бредет нищий по улице, и все прохожие показывают пальцами на его лохмотья, а знакомые опасливо переходят на другую сторону, и к кому бы он ни обращался с протянутой рукой, выпрашивая милостыню, никто ему не подавал.

Просыпаясь в холодном поту, он шептал: «От сумы, да от тюрьмы — не зарекайся!» и приберегал кое-что «на черный день» — вывозил деньги заграницу или превращал их в драгоценные камни, но, не доверяя домашним сейфам, хранил драгоценные камни в банковских, стальных казематах. Однако, небольшую часть камней — самые первые его сбережения он прятал в укромном уголке своего огромного участка.

Сначала он прятал крохотную шкатулочку с драгоценными камнями под крыльцом своего родного дома в Подольске, но, когда мать умерла, и он передал дом во временное пользование своей соседке-однокласснице, с которой у него когда-то случился мимолетный роман, шкатулку пришлось перепрятать, чтобы была всегда под рукой и не нашли случайно чужие люди. Пословица «Подальше положишь, поближе возьмешь» была ему хорошо знакома, но он предпочитал другую: «Дорого яичко к Христову дню».

Если кто-то еще наивно полагает, что сведения журнала «Форбс», ежегодно публикующего список самых богатых людей мира, достоверны, то они глубоко ошибаются — подпольных миллионеров и даже миллиардеров никто никогда не считал (особенно в нашей стране!). Под яркие лучи прессы и общественного внимания попадают только те миллионеры и миллиардеры, кто не может скрыть своих истинных доходов — теневые же миллионеры и миллиардеры живут себе припеваючи в тени — в «несобственных» коттеджах, отдыхают на солнечных берегах Средиземного моря в «несобственных» виллах, плавают на «несобственных» яхтах и тратят несуществующие у них, с точки зрения государства и правоохранительных органов, наличные.

Как ни странно, но благодаря падению рубля, банк Вячеслава Львовича Бурмистрова пошел в гору и в течении последних пяти лет ежегодно разрастался, поглощая мелкие, разорившиеся региональные банчата и залоговую недвижимость (в уплату не выплаченных кредитов). Недвижимость (в том числе разорившиеся предприятия и фирмы) перепродавались за смехотворные суммы, а наличные сверх мизерной цены платились огромные — стать владельцем «заводов, домов, пароходов» хотели многие, особенно криминальные структуры, уставшие от передела собственности, войн и крышевания все тех же «заводов, домов, пароходов», решившие, наконец, заняться легальным бизнесом и получать легальные доходы — ну, почти легальные. Неучтенные деньги делились между учредителями банка, «советниками» со стороны и всеми заинтересованными государственными службами — денег хватало всем, и банк не трогали: не доставали проверками, не отбирали лицензию, не насылали ОМОН и не обвиняли во всех смертных грехах.

Легальные доходы позволяли Бурмистрову жить на широкую ногу, а нелегальные тратились на все остальное, что не подлежало налогообложению: на вещи, драгоценности, дорогие безделушки и женщин. Правда, на последних денег тратилось гораздо меньше, чем на свою собственную персону — в какой-то степени домоправительница была права, назвав хозяина скупердяем, он, и правда, был прижимист, но это не отпугивало охотниц за богатым мужем (перспективы на будущее супружество лишь разжигали страсти вокруг богатого холостяка).