Жена проклятого князя

– А молодой как был раздолбаем, так и остался, даром что учим его, учим, Дитрих уже поседел весь. – Шарлемань, уже полгода как обзаведшийся молодым и здоровым телом, не изменил убаюкивающего тона, но погрозил Андре кулаком. – Твой отец, девочка моя, безнадежный мальчишка. И за что только ему привалило счастье?

Елена приоткрыла ярко-синие, как у папы, глазки и выпустила пузырь, а потом сладко зевнула.

– Спи уже, Сокровище. – Шарлемань бросил горячий взгляд на Тиль, явно давая понять, кто именно тут счастье, совершенно несправедливо доставшееся какому-то мальчишке.

К его заигрываниям Тиль давно привыкла и не принимала всерьез. Ну что делать, если древний призрак на поверку оказался еще большим раздолбаем и хулиганом, чем Андре? А уж бабником! Служанки его обожали, благородные дамы наперебой зазывали в гости, а благородные отцы семейств то и дело закидывали удочки на предмет «не желает ли дорогой барон продолжить род, у нас тут как раз расцветает невинный цветочек с великолепной родословной и отличным приданым». На самом деле Тиль была уверена, что все восхваления Шарлеманя в ее адрес и регулярные предложения выйти замуж за него, а не за «этого мальчишку Андре» – не более чем способ отмазаться от женитьбы, ну и заодно подразнить брата по дару и крови.

С даром и кровью все вышло крайне интересно. Гостеприимный хозяин – герцог Бастельеро – с головой бросился в омут новых исследований, они вместе с Андре и Шарлеманем перекопали все доступные библиотеки, включая франкскую императорскую, и нашли описание древнего ритуала по оживлению призрака. Точнее, по вселению его в живое тело с ушедшей душой. Тиль подозревала, что именно это произошло и с ней самой: яд, которым отравили Матильду Сатье, почему-то вместо того, чтобы убить ее, изгнал душу из тела, а Молчаливая Сестра перенесла в него душу умершей Ольги Скворцовой. Так вот, тело для Шарлеманя нашли среди приговоренных к смертной казни. Молодое и здоровое. Как оно выглядело до ритуала, Тиль не видела, а вот после…

Конечно, она предполагала, что душа накладывает отпечаток, но чтобы так? Сама она так и не стала похожа на себя прежнюю. Возможно, потому что новая внешность ей нравилась больше старой. С Грасси же (две штуки) все опять оказалось и сложнее, и интереснее.

После ритуала и недели восстановления изменились оба. Из князя Волкова и барона Грасси, изначально похожих как день и ночь, вышло что-то… нет, не среднее, а смешанное и весьма, весьма привлекательное. Причем Шарлемань и Андре стали похожи, как близнецы, отличаясь лишь мастью. Андре так и остался синеглазым блондином, а Шарлемань – смоляным с легкой проседью. Красавец-мужчина. Завидная партия. Если не знать, какой он на самом деле. Впрочем, сказки Елене он рассказывал просто отлично и учил Тиль и Андре магии – тоже. В основном на практике, чихая на все учебные программы, вместе взятые. Типа необученных магов не бывает, бывают только ленивые и трусливые!

Герцог Бастельеро, гроза и жупел просвещенной Европы (здесь она называлась просто и скромно «континент», так как вместо Уральских гор был широкий пролив, отделяющий «Европу» от «Азии») со всем пылом истинного ученого взялся изучать обоих Грасси. К нему присоединились еще трое таких же безумных ученых: Курт, Энн и Мессер. Попутно все четверо тоже давали Тиль и Андре уроки магии. Она не раз и даже не десять порадовалась своим научным степеням и отличной базе естественных наук, потому что магия этого мира категорически не походила на волшебство из фильмов. Конечно, можно было колдовать интуитивно, как и получилось с проклятием, но Тиль больше не хотела быть обезьяной с гранатой.

Задумавшись, Тиль пропустила великий момент: юная Елена Волкова уснула и была со всеми почестями уложена в кроватку и поручена присмотру Рихарда. Увы, доверить девочку обычной няне оказалось невозможно, ее дар пробудился сразу после рождения и для любого немага был смертельно опасен. Умертвие же легко впитывало все ее выплески, невозмутимо меняло превратившиеся в прах пеленки и отлавливало ожившие игрушки. Рихард даже кормил Елену из бутылочки – у Тиль молока не было, хорошо хоть в родах не умерла. Как сказал герр Мессер, буквально вытащивший ее с того света, родить хотя бы одного ребенка после встречи с Молчаливой Сестрой – чудо из чудес, и о втором мадам Волковой не стоит и мечтать.

Поцеловав спящую дочь и осенив ее кругом, Тиль вместе с Андре вышла из детской. Не то чтобы она стала религиозной, скорее до нее дошло, что если Сестра – не выдумка, а вполне реальная метафизическая сущность, то и Брат, он же Единый – наверняка тоже. И от нее не убудет, если она проявит толику уважения. Ради дочери… ладно, и ради Андре тоже.