Жена психиатра. Когда любовь становится диагнозом

Всю ночь дул сильный ветер. Огромные капли дождя били в стекла. Ставни, которые мы забыли закрыть, бились о каменные стены. Три наши мохнатые собаки забились под кровать. Оборвало провода, и не было ни света, ни телефонной связи. Мы с Чарльзом зажгли свечи, слушали завывание за окном и гадали, состоится ли завтра наша свадьба и сколько человек из общего числа приглашенных отважатся прийти.

Утром ливень прекратился, тучи постепенно унесло, и небо прояснилось. Мы поставили свадебный шатер, украсили все цветами. Один за другим приехали гости — все, кого мы приглашали! Без опозданий доставили праздничный торт.

Церемония получилась простой и элегантной. Бело-зеленый шатер стоял в окружении заросших виноградом арок и покрытых ягодами кустов ежевики. На заднем плане виднелись красные амбары и столетний каменный дом. Мы сами написали слова ктубы — еврейского брачного договора, или клятвы. Верх традиционного иудейского свадебного шатра я сшила своими руками. Мой приятель, джазовый саксофонист Стэн, прилетел из Сан-Франциско и играл во время церемонии.

Шеи собак были украшены красными бантами, и в конце вечеринки животных выпустили из загона, чтобы они могли пообщаться с гостями.

Медовый месяц мы провели в Калифорнии, где предавались безделью, а потом вернулись к обычной жизни, которая была большей частью мирной и гармоничной. Иногда Чарльз делал или говорил что-нибудь, что вызывало во мне определенные сомнения, но я считала, что в любых отношениях встречается недопонимание, у людей бывают недостатки. Особенно в моей памяти остался один эпизод, который произошел сразу после медового месяца.

Это было утро понедельника, я чувствовала себя неважно, скорее всего, из-за небольшой температуры. Мне захотелось позвонить начальнику и попросить поработать в этот день удаленно, но я должна была непременно отвезти в больницу кое-какие документы, которые брала на выходные домой. Я аккуратно спросила Чарльза, не смог бы он отвезти их вместо меня, на что муж довольно раздраженно ответил:

— И ты говоришь мне об этом за десять минут до выхода? Я не могу опоздать и не могу отменить намеченные встречи. О таких вещах надо предупреждать заранее!

— Ты вообще слышишь себя? Как я могла заранее предвидеть, что заболею? Вчера я чувствовала себя прекрасно!

Чарльз закатил глаза и вышел из дома. Я повезла бумаги сама, а потом вернулась домой с температурой еще выше, чем утром.

Вечером муж вернулся домой, увидев, что я работаю в гостиной, молча прошел на кухню и через пять минут возвратился с кружкой чая (которую заварил для себя) и сел рядом.

— Ну как, сейчас у тебя настроение получше будет? А то утром ты была злая, как Винни, когда отбираешь у него кость, — с этими словами Чарльз усмехнулся, отхлебнул чай и раскрыл свой журнал. О моем самочувствии он так и не спросил.

В тот момент у меня появилась мысль: «Муж любит меня здоровой и веселой. Если я буду лежать больная, он, скорее всего, просто бросит меня».

Глава 4

Я обожала нашу деревенскую жизнь, но дорога на работу занимала слишком много времени. Если я уходила из больницы вовремя, то приезжала домой около восьми, уставшая и раздраженная. А если приходилось задерживаться, то вообще могла вернуться только ночью. Поэтому, когда мы с Чарльзом заводили разговор на тему покупки собственного дома, я настаивала на том, чтобы переселиться поближе к городу. Он же мечтал остаться «в глуши».

Муж все больше продвигал идею нам обоим набрать себе клиентов и работать дома. Для него частная практика стала бы естественным этапом в карьере, чего я не могла сказать о себе. Рассматривая свое профессиональное развитие с разных сторон, я понимала, что везде больше проиграю, чем выиграю.

Однако у Чарльза имелся просто убийственный аргумент.

— А как же дети, Ди? Разве ты не хотела бы, чтобы они росли на ферме, среди собак и лошадей? Срывали фрукты прямо с деревьев, носились по полям? Разве было бы не здорово наблюдать за играми детей из окна своего домашнего офиса? Или ты предпочитаешь везти их по пробкам в ясли, где они пробудут весь день с чужими людьми, пока вечером ты не заберешь их, уставшая и злая?

Я готовила свои аргументы в пользу городской жизни и считала Чарльза эгоистом. А теперь получалось, что это определение больше подходит мне.

— Это блестящая идея — жить на ферме, дорогой. Ты, конечно же, прав.

И мы начали искать идеальный дом. Мне нравился каждый второй предложенный риелтором вариант, но у Чарльза было слишком много требований. В какой-то момент я перестала вмешиваться, понимая, что у него в голове уже сложилась картинка и муж не согласится на компромисс. Супруг искал жилье, расположенное вдали от всех остальных домов, в котором он мог бы создать свой собственный мир. То есть наш мир.

Однажды вечером я вернулась с работы и услышала, как Чарльз разговаривает по телефону в гостиной.

— Отлично! И когда мы можем его посмотреть?.. А завтра никак не получится?