Жена русского пирата

— Черт побери, Батя, рассказываешь какие-то сказки, а я, дурак, тебя слушаю. Ну подумай, если они никого не оставляют в живых, то откуда о них такие подробности известны?

Похоже, у любителя алмазов был на все готов ответ:

— А случилось так, что двоих человек посылали в Индию за слезой Арала. Один — самый что ни на есть преданный сектант, а другой — обычный человек, рудознатец; он раньше на прииске работал, так его сектанты выкрали и к себе увезли. А по тем местам, где они шли, чума свирепствовала. Мор людей как косой косил! Сектант и заразился. А мужик обрадовался и — дай бог ноги! Бежал без оглядки до самого Екатеринодара — там у него сестра жила. Недолго, правда, задержался, чтобы слуг Арала на неё не наводить, и дальше побежал. Больше она ничего о нем не слышала. А мы с нею соседями были, вот она и поделилась…

— Хорошо, допустим. Теперь объясни, как можно убить двенадцать человек, чтобы никто не проснулся и за оружие не схватился? Ведь они нападения ждали… Может, в погоню за беглецами целый отряд отправляют?

— Всего трех человек. У каждого — пузырек с ядом, и в нем золотая игла. Все, что сектанты зарабатывают, принадлежит богу Аралу, потому тот, кто на эту собственность покушается, должен умереть!.. Слуг Арала, богатства ихнего бога охраняющих, с детства учат бесшумно передвигаться. Так к тебе подкрадется — сучок под ногой не треснет! Кольнул иглой и исчез. А ты и не заметил, как умер…

— Ну и пакость! Катя, ты слышишь? И он ещё предлагает нам идти в этот гадюшник!

— Нелюди они, — хмуро вымолвила Катерина, близко к сердцу принимавшая всякую несправедливость. — У них, видать, много горемык в неволе мается, раз для свободы жизни не жалеют! Если мы сможем из бесовского плена христианские души вызволить, думаю, нам зачтется на том свете!

"Вот ведь как повернула! Черного Пашу в освободители готовит, — неприязненно подумал Батя, в очередной раз дивясь тому, что смогла сделать с таким кремень-мужиком, как атаман, слабая женщина… — Ну да какая разница, кто с какой целью отправится в этот путь? Конец — делу венец! Главное, что согласилась". Потому свое недовольство Батя спрятал глубоко на дно души…

Алька, который в последнее время больше слушал, чем говорил, наконец не выдержал собственного молчания. Его уязвляла строгость Черного Паши, который не терпел панибратства и не делал исключения даже для брата своей любимой. Атаман считал: младшие должны помалкивать, а если и говорить, то лишь тогда, когда старшие их об этом попросят. Но Алька все же встрял:

— Думаю, если мы этих христиан на свободу отпустим, нас вполне могут в святые записать…

Ну и выдал! Черный Паша как раз из глечика молоко пил — чуть не подавился: ещё один рыцарь.

С насиженного места в азовских плавнях все-таки стронулись. Команду собрали небольшую — Батя считал, что большой отряд будет вызывать подозрение у всяких воюющих сторон, война-то продолжалась! — а заодно и попытки с их стороны пустить подозрительных в расход.

Черный Паша, как атаман, само собой разумеется, возглавлял экспедицию. Против Катерины Батя в любом другом случае стал бы возражать — с женщиной в походе лишняя морока, — но не посмел. Да она и оказалась проворной, работящей, хорошо готовила и вскоре стала по-своему незаменимой.

Алька пользовался особой симпатией Бати: малец вел себя куда мужественней многих взрослых — не ныл от усталости, был сообразительный, всегда трудился рядом со взрослыми и умел так хорошо упаковывать вещи в дорогу, что к нему за консультацией обращался даже сам Черный Паша. Алька с полуслова понимал охотничьи премудрости, которым в свободное время учил его старый следопыт, а потом стал даже таскать Батю на свои "разминки".

— Отец говорил, что без физических упражнений мышцы теряют упругость, а кровь застаивается, природа создала человека для движения, — говорил Алька, заставляя заниматься зарядкой и своего старшего товарища.

Батя потихоньку втянулся. Он поднимал руками огромные валуны; если их не было — крутил над головою тяжелые лесные валежины; стоял, боясь пошевелиться, когда Алька вскакивал ему на плечи, и даже пытался держать юного акробата в стойке на вытянутых руках. У Бати никогда не было своих детей…

Яна взяли с собой в поход, нимало не интересуясь, хочет ли он этого. Само собой разумелось, что иначе и быть не может. Пока он был единственным свидетелем существования духоборов и, по мнению Бати, единственным, кто мог привести к их логову. Если бы Батя только мог догадываться, насколько он был близок к истине!

Постоянные разговоры об алмазах, сектантах, золотых иглах с ядом не могли не разбудить воображение молодого ясновидящего. Однажды он долго смотрел на камни, и опять, как когда-то в замке, в голове его что-то щелкнуло и возникла не видимая им прежде картина.

Высокая сырая пещера — по стенам кое-где стекали ручейки воды или блестели капли влаги — вела вглубь к мерцающему десятками свечей алтарю, на котором возвышалась огромная скульптура из гладкого белого камня. Бог Арал, догадался Ян.