Жена с изъяном

– Нельзя, – именно с этого я начала разговор, войдя в одну из гостиных. Здесь мы с мужчиной условились встретиться после обеда. – Нельзя отменять День Жалоб. Я готова его провести.

– Это еще опасно, ваша светлость, – Тамаш выглядел уставшим и бледным. Но оно и неудивительно. Насколько я слышала, он всего час назад вернулся из города. Там вместе с отправленными туда лекарями мужчина наводил порядки и раздавал деньги из казны герцогства.

– Алая смерть отступила, – покачала я головой. – Опасности больше нет. А людям нужна помощь.

– Мы растратили почти всю казну.

– Мы можем их хотя бы выслушать.

Тамаш тяжело вздохнул и покачал головой:

– Не понимаю, откуда у вас столько упрямства, ваша светлость.

– Мне кажется, что именно мое упрямство ответственно за то, что большая часть людей выжила. Да, герцогство понесло потери, и я собираюсь провести день памяти в честь погибших от алой смерти. Но многие живы. И им нужно вернуться к прежней жизни после всех потерь. Что может быть лучше для этого, чем привычный День Жалоб?

Тамаш не стал больше спорить. Только махнул рукой, мол, делайте что хотите.

Но, в принципе, этим я и занималась почти все время. Потому День Жалоб никто не отменял. И шла я на него с уверенностью, что делаю все правильно. Если в прошлый раз в тронный зал, заполненный людьми, я заходила, опираясь на Тамаша и не понимая, что вообще происходит. То сейчас шла с прямой спиной и поднятой головой.

В этот раз Тамаш, который следовал за мной, никого не разгонял, люди расступились сами, стоило дверям распахнуться.

Стук каблуков о камень отражался эхом в полнейшей тишине. Пришедшие согнулись в поклонах, провожали взглядами, пока я не дошла до единственного трона и не опустилась на него.

– Народ герцогства Этьен! Народ королевства Флемур! – громко произнес советник, останавливаясь рядом. – День Жалоб начался!

Я обвела собравшихся взглядом и приготовилась к тому, что помочь всем мы все равно не сможем. Но я хотя бы узнаю, какие беды еще коснулись этих людей.

– Кто первый? – заученно поинтересовался Тамаш.

– Могу я? – вперед выступил молодой мужчина в богатых одеждах. Он низко поклонился мне, прижимая руку, сложенную в кулак, к сердцу. – Я пришел не жаловаться, ваша светлость, за что прошу прощения у вас и всех собравшихся. Я пришел благодарить вас за все то, что вы сделали для нас! Жрец рассказал, что вы говорили с богами! Рассказал, что это вы убедили их помочь нам! Так пусть же боги хранят герцогиню!

– Храните герцогиню! – поддержал его кто-то из присутствующих.

А потом грянул стройный хор голосов всех собравшихся:

– Храните герцогиню!

У меня дыхание перехватило. А мужчина, который так и не представился, выпрямился:

– Простите меня еще раз, ваша светлость. Но я не мог не прийти.

Он еще раз поклонился и смешался с толпой.

– Хорошо! – Тамаш кашлянул, бросив на меня косой взгляд. – Если кто из вас еще пришел поблагодарить ее светлость, считайте, это уже сделано. Ваша благодарность принята. Пусть говорят те, кто явился за помощью. Кто следующий?

– Позвольте мне, – расталкивая собравшихся, вперед выбралась тучная женщина в синем платье. Она неловко поклонилась. – Ваша светлость, я хотела узнать, почему деньги, обещанные указом, получили не все жители города?

Я повернулась к Тамашу, за это отвечал он.

– Ваше имя было в списках, вывешенных на площадях? – строго спросил советник, взяв этот вопрос на решение.

– В том-то и дело, что не было, – подбоченившись, ответила она. – Вот я и пришла узнать, в чем причина.

– Списки тех, кто должен получить выплату из казны, формировались лекарями, отправленными в город, – спокойно отозвался лорд Монуа. – Вы болели?

– Нет, – она отмахнулась. – Мой супруг не пустил на порог этих шарлатанов! Разве могут лекари излечить болезнь, что наслали боги?!

– Значит, вы и ваш супруг не выполнили условия, оговоренные в указе, – кивнул Тамаш. – Именно по этой причине ваших имен нет в списках и потому денег вы не получите.

– Беспредел! – возмутилась женщина, взмахнув руками. – Мы пережили алую смерть! Нам полагается выплата!

– Идите-ка вы отсюда! – гаркнули на нее из толпы. – Нахалка!

– Я требую положенные мне выплаты! – топнула ногой она. И повернулась ко мне: – Ваша светлость, вы же обещали!

Тамаш уже поворачивался, чтобы позвать стражу. А я встала с места и произнесла:

– Верно, я обещала выплаты. Но только тем, кто слушается лекарей и магов, отправленных к их жилищам. Не впустив лекаря на порог, вы ослушались моего приказа. Вы могли болеть и нести опасность для своей семьи и соседей. Своим решением не пускать лекарей вы подвергли опасности жизни многих горожан. И теперь хотите получить выплату? За то, что вы сделали, грозит наказание, а не поощрение.

Женщина открыла и закрыла рот, чтобы вновь его открыть. Но слов для ответа так и не нашла. Не поклонившись, отступила и, что-то бросив себе под нос, поспешила вон из зала.

На душе стало паршиво от этой сцены. Но теперь я понимала, что одних только легких решений не бывает. Иногда приходится отказывать. И делать это вот в такой форме.