Жена самоубийцы

Принято думать, что мать сумеет на вытянутых руках бесконечно долго удерживать над обрывом собственное дитя, ведь ее безграничная любовь придает ей сил. Но это не так. У всего на свете есть предел выносливости. Даже самые сильные и любящие пальцы когда-нибудь онемеют и разожмутся. И тогда, и тогда… – Лора Габен задохнулась, словно изнутри ее грубо толкнули, и голос ее изменился, загрубев. – Я прошу судить меня не за убийство. Я прошу судить меня за то единственное, что владеет мной так нестерпимо долго, что, кажется, родилось со мной. Владеет даже сейчас, когда виновника этого чувства уже нет на свете. Судите меня за то, в чем я по-настоящему виновна. За то, что болезненно, невообразимо, беспощадно устала… – с этими словами ее пальцы, крепко сжатые в замок, обессиленно разомкнулись.

***

Когда жюри присяжных удалилось на обсуждение, оказалось, что голоса разделились поровну. Четыре голоса «за» и четыре «против». Чтобы вынести обвинительное или оправдательное решение, нужен был последний голос, и он оставался за мной. Я произнес: «Невиновна», – скорее чувствуя, чем зная, что своим решением даю Лоре Габен то, чего в глубине души ждет каждый самоубийца. Прежде чем вернуться в свою мирную, однообразную жизнь, я преподнес ей подарок. Я подарил ей еще один шанс.

Источник

«Судьба», – говорят люди и подразумевают свод событий, случившихся с человеком. Как много охов и ахов, восклицаний и тягостных сожалений скрывается за этим словом. «Он так несчастен», – скажет один. «Судьба», – ответит другой.

Думая о судьбе, я часто вспоминаю один случай. В то время я жил в Виши – городе, полном солнца и воздуха. Я приехал туда подлечить свой псориаз: врачи посоветовали, а кто я такой, чтобы спорить, да еще и за собственные деньги! Этот город, так тесно связанный с нацистами в прошлом, в настоящем являл собой дивный пример рая на земле. Улицы заполнили чинные отдыхающие с тугими кошельками и седовласые дамы, спешащие на последний поезд, отходящий от станции «Вечная молодость». Как бы то ни было, все мы приехали в Виши на воды. Но иначе жилось тем, кто обитал здесь постоянно. Как для киоскеров карусель – просто источник шума, так для местных жителей Виши – лишь город, вытягивающий многие, многие евро.

Впервые я увидел Жан Жака в парке. Бледный и печальный, он сразу привлек мое внимание. В его руках гитара не пела, а плакала. «Какой тоскливый мотив», – подумал я, прежде чем подойти к музыканту. Солнце садилось, и лучи, обнимающие тощую, одинокую фигуру, повергли меня в грусть. Я подошел и стал слушать.

Он играл странную прерывистую мелодию, ритмы и такты в ней были перепутаны, словно исполнитель был пьян. Но вскоре я понял, что то была задумка автора. И когда я уловил мотив, он показался мне волшебным эликсиром, льющимся из-под пальцев юного гения. Я положил в кепку, лежащую на земле, двадцать евро. Жан Жак вскинул на меня глаза и улыбнулся. О, что это была за улыбка! Тяжесть всей земли, воплощенная в одном лице! «Не болен ли он»? – подумал я.

Я дождался, пока он закончит играть, и пригласил его на ужин, намереваясь накормить досыта бедного музыканта. Мы сели в чудесном морском ресторанчике неподалеку, и я узнал о жизни Жан Жака. Родители в раннем детстве бросили его на попечение бабушки, которая привила ему любовь к русскому языку и музыке. Чтобы скрасить часы одиночества, он научился играть на гитаре, и постепенно инструмент захватил всю его жизнь без остатка. Когда бабушка умерла, Жан Жак переехал в съемную комнату, одну из самых дешевых, которую только можно было найти в этом фешенебельном городе. Он подрабатывал везде, где и чем мог, но на жизнь с трудом хватало. Я спросил, чем бы он хотел заниматься и мой вопрос поверг его в изумление. «Конечно, музыкой», – воскликнул он, словно это был самый глупый вопрос на земле.

Когда мы закончили ужинать, Жан Жак спросил меня, не знаю ли я, как заработать много денег? По всей видимости, мой лоск и уверенность дали ему понять, что я могу знать ответ. Я сказал единственное, что пришло мне в голову. «Делай то, что принесет тебе деньги», – произнес я с видом умника. Совет болвана. Знал ли я, чем он обернется для моего нового друга?

Жан Жак задумался, а я, наслаждаясь вином и устрицами, рассматривал его. Меня забавляла эта ситуация и я отлично проводил время. «Делать то, что принесет деньги», – задумчиво повторил мой спутник и огляделся. Этот живой мальчик желал действовать тотчас. Столики вокруг нас в основном занимали дамы в возрасте, все, как на подбор, в белых отпускных одеждах. «У них есть деньги, я знаю», – запальчиво произнес Жан Жак, глядя на соседний столик. «Упаси бог, ты же не собираешься грабить бедных старушек?» – воскликнул я. «Нет, – горячечным шепотом ответил Жан Жак. – Я собираюсь с них поиметь». Он произнес эту скабрезность, но в голосе его не было даже намека на грязную шутку. Он говорил серьезно.