Жена Синей Бороды

Спал он плохо. Всю ночь его мучили кошмары. Сначала в его мрачный сон ворвалась Алевтина, она била его розгами и смеялась так, как не смеялась никогда; следом за ней Федору привиделся Георгий, голый, с торчащими из груди вилами; а под утро, и это было самым страшным, он увидел деда: старик в отличие от предыдущих приснившихся казался ласковым, родным, близким, и он с такой горечью качал головой и с таким укором смотрел, что Егоров проснулся весь мокрый от пота и несчастный от сознания собственной вины.

Известие о смерти Сванидзе достигло N-ска к обеду. В это же время в город привезли совершенно больную Лизу, она, увидев брата, бросилась ему на грудь, зарыдала, а потом осела, в очередной раз потеряв сознание. Вот в этот момент, когда ее хрупкое, теплое, податливое тело оказалось в его полной власти, Федор простил ее. Девушка ошиблась - с кем не бывает? Она влюбилась, поддалась на уговоры и совершила грех. Ну что ж! Он отпускает ей грехи, он любит ее даже такой. Егоров еще крепче прижал ее и незаметно, чуть касаясь волос, поцеловал. Теперь они будут вместе!

* * *

Началось следствие, за ним последовал скандал (обыватели узнали, что молодой князь был обнаружен голым на сеновале), затем похороны. Всей этой кутерьмы Федор не замечал, даже полицейский инспектор, очень проницательный и умный, не вызвал в нем ни грамма переживаний. Он спокойно дал показания, ни разу не отведя взгляда и не замявшись. Не то чтобы Федор был так в себе уверен, просто ему было не до этого - слишком он был занят Лизонькой. Он сидел у ее постели, кормил с ложки, выслушивал ее сбивчивые монологи, поддерживал под руку, когда она стояла у гроба жениха, и провожал ее на вокзал, когда они с Зинаидой отправились в их любимую Ялту, чтобы девочка успокоилась и пришла в себя после столь страшного удара.

Пробыли женщины в Крыму почти два месяца. Все это время Федор скучал, но пребывал в приятном волнении, ему казалось, что теперь все у него будет хорошо - Лиза забудет Георгия, полюбит его, а как же иначе, коль он ее так боготворит, потом они поженятся, он построит мельницу и, может быть, тогда избавится от ночных кошмаров. Так он размышлял о своей жизни, особенно часто вечерами, сидя в Лизиной комнате и прижимая к лицу ее надушенную ночную рубашку, и ничто, даже настороженные, а порой испуганно-пристальные взгляды отца, не могло омрачить его счастья.

* * *

Лиза вернулась! Она посвежела, повеселела, и на ее щечках вновь заиграл румянец. Федор еле сдержался, чтобы не сделать ей предложение прямо на вокзале.

Впоследствии выяснилось, что внешние перемены, произошедшие с девушкой в Крыму, еще не показатель душевного спокойствия. Лиза, хоть и улыбалась почти так же часто, как и раньше, теперь делала это отстраненно, печально и не особенно искренне. Еще она полюбила одиночество, покой, хотя до недавних пор самым обожаемым ее времяпрепровождением было посещение балов и пикников. Федор понимал, что показываться в общественных местах девушке мешает стыд - о ней до сих пор судачили городские сплетники, - но не желал мириться с ее затворничеством. Балы и театры - это еще не все. Есть же имение, лес, берег реки, и везде он готов с ней бывать. Каждый день Федор предпринимал попытки вывезти ее куда-нибудь, но Лиза, мило, но прохладно улыбаясь, отказывалась. Егоров мрачнел, злился, он даже думать не хотел о том, что она тоскует по этому павлину.

Когда со смерти Сванидзе прошло четыре месяца, Федор не выдержал. Они тогда сидели в гостиной одни, он листал газету, она вязала, хотя ряды прибывали очень медленно, слишком часто взгляд ее устремлялся в пустоту.

- Лизонька, перестань хоронить себя заживо. Давай я на балет с тобой схожу.

- Что? - Она заморгала удивленно, будто только заметила его. - А, на балет. Нет, спасибо. Я не хочу.

- А куда хочешь?

- Никуда.

- Совсем? Ну, я не знаю, может, в гости к кому?

- Феденька, не надо меня опекать. Я в порядке. - Лиза ласково посмотрела на брата и вернулась к вязанию.

- Ты страдаешь, я же вижу. - Федор взволнованно встал, подошел к ней, присел у ее ног. - Но это пройдет, ты забудешь его…

- Я никогда не забуду Жору! - страстно выкрикнула Лиза, и в глубине ее глаз засверкали слезы.

- Забудешь, тебе придется. Ты же молодая, прекрасная, тебе надо заводить семью.

- Я не выйду замуж, - решительно перебила его она.

- Как это? А как же дети?

- Нет. И детей не будет, я останусь верна своему жениху.

- Лизонька, девочка, перестань. - Федор гладил ее тонкие пальцы, умоляюще-нежно смотрел в глаза, но она вырвала руку и отвернулась.

Если бы Федор был постарше, если бы у него было больше опыта общения с женщинами, терпения, в тот вечер он бы не стал больше ни о чем говорить, но он был юным неопытным мужичком, поэтому решил выяснить все до конца.

- Ты решила больше не выходить замуж, потому что считаешь себя порочной?

- Что?

- Ты думаешь, раз ты была с мужчиной, другой не возьмет тебя? - Федор хотел ее успокоить, заверить в обратном. - Ты ошибаешься, то, что тебя соблазнили, еще не…

- Откуда ты знаешь, что меня соблазнили?

- Но раз ты с ним на сеновале…