Жена смотрителя зоопарка

Магдалена привнесла на виллу «море солнечного света, энергии и силы духа», писала Антонина, «чего она никогда не теряла, даже во время страшных кризисов, а она навидалась ужасов в своей жизни. Никто и никогда не видел ее в депрессии». Антонина иногда удивлялась, как они вообще жили все это время без Магдалены, ведь она стала такой важной частью их семьи, вошла в их жизнь, в их повседневные заботы, трудности и опасности, помогая по хозяйству; и каждый раз, когда «гостей» оказывалось слишком много, уступала свою постель и ночевала на большом ларе с мукой или на сдвинутых креслах. «Оправдывая свое прозвище Скворец, она насвистывала, сталкиваясь с трудностями, тогда как многие в ее положении впали бы в отчаяние», – вспоминала Антонина в своих мемуарах. Каждый раз, когда в доме ждали посетителя, Магдалена пряталась, и, если посетитель казался опасным или, хуже того, хотел по какой-то причине подняться на второй этаж, Антонина предупреждала ее обычным сигналом тревоги, играя на фортепьяно или, когда это было бы неуместно, внезапно принимаясь петь. Она считала Магдалену в какой-то мере «проказницей», и воодушевляющий хор Оффенбаха «На Крит, на Крит!» был идеальной напутственной песней для проказницы, не теряющей бодрости духа.

Каждый раз, заслышав музыку, Магдалена кидалась в укрытие, которым, в зависимости от ее настроения, мог стать чердак, ванная или один из темных чуланов. Она признавалась Антонине, что каждый раз проделывала это, смеясь про себя абсурдности ситуации.

– Вот интересно, – шутила она, – как я буду воспринимать эту музыку, когда закончится война. А вдруг ее будут передавать по радио? Я кинусь прятаться? Смогу ли я дослушать эту песню, отправляющую Менелая на Крит?

Некогда эта радостная мелодия была одной из ее любимых, однако война разрушает сенсорную память, потому что в каждый момент нервы напряжены, адреналин выбрасывается постоянно, пульс учащен, отчего воспоминания врезаются глубоко, запечатлеваются до самой мелкой подробности, делая события незабываемыми. Это усиливает дружбу и любовь, но также способно отравить чувственные удовольствия, такие как музыка. Если мелодия ассоциируется с опасностью, никто уже не сможет слушать ее без выброса адреналина, когда неприятные воспоминания вспыхивают в сознании после укола страха. «Это чудовищный способ уничтожить великую музыку», – говорила Магдалена.

Глава двадцатая

Снежная осень 1942 года набросилась на зоопарк с особенной яростью, ветер хлестал деревянные строения, пока они не начинали стонать, и взбивал сугробы, пока они не превращались в искрящееся суфле. Бомбежки начала войны распороли территорию зоопарка, перепутали в нем все ориентиры, а потом навалило снега, скрывшего многочисленные шрамы на земле, припорошившего заборы, щебень раскуроченных аллей, зазубренные металлические пальцы. Под обманчиво мягким белым покрывалом повсеместно прятались василиски из железа, вынуждая людей двигаться по лабиринту дорожек, расчищенных лопатой, или по хорошо натоптанным тропам.

Жизненное пространство Антонины сжалось еще больше, потому что на нее навалилась какая-то болезнь, похожая на флебит (сама она выдвигает несколько версий), воспаление вен на ногах, от которого ходить было мучительно больно, и она была вынуждена пролежать в постели с осени 1942 года по весну 1943-го. Необычайно активной тридцатичетырехлетней женщине было ненавистно это лежание в постели, в теплой одежде, под слоями одеял и покрывал («Мне было так стыдно, я чувствовала себя такой бесполезной», – стенала она на бумаге), в то время как она привыкла управлять огромным хозяйством. Она была самой верхней матрешкой, в конце концов, и это не просто метафора – в тот момент Антонина была беременна. Трудно сказать, отчего у нее в венах образовались тромбы – из-за беременности, курения, варикозной болезни или как наследственное заболевание? Во всяком случае не от сидячего образа жизни и не от лишнего веса. Однако флебиты бывают опасными, а в самой тяжелой форме, при тромбофлебите глубоких вен, сгусток крови, оторвавшись, может дойти до сердца или легких и вызвать смерть. Даже легкие флебиты или ревматоидный артрит (воспаление суставов) становятся причиной красных отечных ног и требуют постельного режима. Поэтому, не имея выбора, Антонина принимала гостей у себя в спальне: членов семьи, друзей и работников, заходивших ее проведать.

В июне 1942 года польское подполье получило письмо, написанное шифром, в котором говорилось о лагере смерти в Треблинке, городке неподалеку от Варшавы. Ниже приведена часть предостерегающего послания: