Жена смотрителя зоопарка

После великой депортации в июле 1942 года облик и суть гетто изменились – из перенаселенного города с вечно запруженными народом улицами оно превратилось в трудовой лагерь, полный немецких мастерских, за которыми надзирали отряды СС. В большой и почти полностью опустошенной южной части гетто, известной под названием «дикое гетто», отряды особого назначения, «Вертерфассунг», деловито собирали все оставленные евреями пожитки и подготавливали брошенные дома для немцев, тогда как оставшиеся примерно тридцать пять тысяч евреев были переселены в квартал рядом с мастерскими, куда охранники каждый день гоняли их на работу и с работы. На самом деле еще от двадцати до тридцати тысяч «диких» евреев проживали в гетто тайно, не попадаясь на глаза, они пользовались подземными тоннелями, проложенными между домами, и выживали, будучи составной частью сложной, как лабиринт, экономики.

Осенью того же 1942 года было объявлено о создании новой подпольной группы, которая оказала Жабинским большую поддержку. «Жегота» – под таким названием скрывался подпольный Совет помощи евреям, ячейка, учрежденная Зофьей Косак и Вандой Крахельской-Филипович, которая помогала евреям, скрывавшимся в домах поляков. Официально организация именовалась «Комитет Конрада Жеготы», хотя никакого Конрада Жеготы не существовало. Зофья Косак (действовавшая под именем Вероника), известная писательница и польская националистка, была на короткой ноге с представителями высших классов, в особенности с поместным дворянством, у нее также имелись знакомые среди польского духовенства. Крахельская-Филипович, редактор художественного журнала «Аркади», была, напротив, социалисткой; жена бывшего посла Польши в Соединенных Штатах, она была хорошо знакома с военной и политической верхушкой подполья. Эти женщины знали десятки людей, и у тех, кого они выбирали для работы в комитете, также имелась широкая сеть профессиональных, политических или социальных контактов. В этом-то и была суть – создать структуру из людей, представлявших все слои общества. Александр Каминский, например, до войны был одним из руководителей движения скаутов, Хенрик Волинский был членом Польской коллегии адвокатов, а Адольф Берман, член левого крыла сионистской партии, психолог, возглавлял ЦЕНТОС, детскую благотворительную организацию в гетто. Союз писателей, журналистская ассоциация подполья, Комитет демократических врачей и профсоюзы, в том числе железнодорожных работников, трамвайщиков и служащих санитарного департамента, – все помогали «Жеготе». Как отмечали Ирена Томашевская и Теця Вербовская в своей работе «„Жегота“: Спасение евреев в военной Польше»: «Члены „Жеготы“ были не просто идеалистами, но активистами, а активисты – это люди, главное свойство которых – знакомиться с другими людьми»[64].

Объединяя польских католиков и политические группировки, «Жегота» имела цель – спасать, а не заниматься саботажем или борьбой, и это была единственная организация подобного рода во всей оккупированной Европе за время войны; по мнению историков, она сохранила жизнь двадцати восьми тысячам варшавских евреев. Штаб-квартира находилась на улице Журавья, 24, где всем заправляли Евгения Васовская (переплетчик и печатник) и юрист Янина Раабе, устраивая приемные дни дважды в неделю и предоставляя временное убежище беглецам. Находясь в тесной связи с польским подпольем и Сопротивлением, «Жегота» снабжала виллу Жабинских деньгами и фальшивыми документами, подыскивала в ближайших городках дома, где смогли бы спрятаться от войны «гости» зоопарка. Чтобы сохранить жизнь одному человеку, зачастую рисковали жизнью многие, и это испытание они проходили снова и снова, противостоя и пропаганде, и смертельным угрозам. И все же от семидесяти до девяноста тысяч жителей Варшавы и пригородов[65], или примерно одна двенадцатая городского населения, шли на смертельный риск, чтобы помочь соседям с убежищем. Помимо спасателей и помощников из подполья, были еще горничные, почтальоны, молочники и многие-многие другие, кто не задавал вопросов при виде лишних лиц и лишних ртов, которые требовалось накормить.

Когда Марцель Леми-Лебковский, известный юрист и активист, прибыл в зоопарк с фальшивыми документами, сделанными подпольем, и «с важной тайной миссией», он и члены его семьи притворились беженцами с востока, которые сняли в доме две комнаты: одну для больной жены, другую – для двух дочерей, Нуни и Эвы. Марцелю пришлось скрываться в другом надежном доме и навещать семью лишь время от времени, потому что появление еще одного мужчины на вилле было бы трудно объяснить, в отличие от больной женщины с дочерями. На полученную от них плату купили угля, чтобы обогревать верхние комнаты, и это означало, что на виллу можно поселить еще людей, среди которых оказались Марек и Джусь, два юноши, служившие в армии подполья в группе юных диверсантов. Такие мальчишки обычно оставляли цветы в тех местах, где немцы расстреливали поляков, и писали на стенах и заборах: «Гитлер капут! Германия умрет!» – что было смертельным оскорблением.