Жена со скидкой, или Случайный брак

Надо же, и правда, поцелуй.

— Все, теперь можно пробовать, — удовлетворенно подытожила служанка.

Я с любопытством уставилась на свою порцию. Пламя погасло, и пиалу теперь окутывала легкая розовая дымка. Под ней скрывалось нечто белое и воздушное, похожее на пушистое облачко, а внутри него, в самой сердцевине, билось маленькое золотистое солнце. И внезапно так сильно захотелось добраться до этого самого солнца, что даже пальцы от нетерпения закололо.

— А вы его ели? — поинтересовалась я, не сводя глаз с десерта.

— Нет, что вы, — смутилась девушка. — Я же не замужем пока, мне нельзя. Мастер строго следит за этим. Да и стоит «Поцелуй» столько... Не каждая пара может себе позволить.

Она сокрушенно вздохнула, потом, спохватившись, вернула на лицо профессиональную улыбку и заученно пожелала:

— Приятного аппетита.

— Можете идти, — распорядился Алистер. — Если понадобитесь, позову.

И служанка тут же послушно отступила, оставляя нас вдвоем.

— Что скажешь? — я вопросительно взглянула на Вэйдена.

Тот плавно повел рукой над своей порцией... над моей... В перстне на среднем пальце правой руки успокаивающе сверкнул крупный темно-фиолетовый камень.

— Чисто.

Чего и следовало ожидать. Многие аристократы носили артефакты, определяющие яды, приворотные зелья и прочую магическую гадость. Бывший граф Гьин прекрасно об этом знал — не стал бы рисковать репутацией и пичкать посетителей запрещенной гадостью. Да и слухи об этом наверняка бы уже появились, все-таки «Поцелуй», на самом деле, очень дорогое удовольствие, и заказывают его люди состоятельные и именитые.

— Значит, можно пробовать?

Я дождалась утвердительного кивка и погрузила в «облако» длинную золотую ложечку, стремясь поскорее достать до сердцевины. Вдохнула ни с чем не сравнимый запах, поднесла ко рту первый кусочек и зажмурилась, почти опьяненная новыми восхитительными ощущениями.

У десерта был вкус счастья. Иначе не скажешь.

Лето, солнце, детство, мамины ласковые руки, веселый смех сестры...

Воспоминания нахлынули разом, наполняя душу довольством и безмятежностью. Да, Эгнар Гьин, действительно, мастер, а его кулинарная магия выше всяких похвал.

Я положила в рот еще одну ложку, проглотила и открыла глаза.

— Вкусно, — доверительно сообщила внимательно наблюдающему за мной Вэйдену. — Попробуй.

— Я не люблю слад... — начал он.

— На этот раз придется. Служанка говорила, что его обязательно нужно есть о вдвоем. Давай следовать правилам и не вызывать лишних подозрений. Ну же... хоть пару ложек.

Герцог скривился, но все же придвинул к себе свою порцию.

Сквозь открытые окна кондитерской ярко светило солнце, играя на стенах и столе радостными бликами. В ореоле его лучей сидящий напротив Алистер выглядел совершенно иначе. По-особому. Не так, как обычно.

Невероятно привлекательно, я бы сказала.

Вэйден, конечно, почти враг, глава тайной канцелярии, к тому же, без пяти минут помолвлен с другой, и вообще нас связывает непонятно что, но… Но все-таки он удивительно красивый. Надо честно признать. Смелый, талантливый, обаятельный. Да что там мелочиться — просто идеальный мужчина. Неотразимо сексуальный…

Картинка, возникшая в голове, обдала жаром, заставив сердце биться сильнее и чаще.

Огромная кровать, та самая, из нашего номера. Смятые простыни. Два обнаженных тела, сплетенные в жарком объятии. Искаженное от страсти лицо Алистера, его поцелуи, мои закрытые глаза.

Сцена, которая пронеслась перед мысленным взором, казалась такой реальной, что я с трудом сдержала стон. И вдруг, вопреки всему, захотелось попробовать. Нет, не десерт... кое-что другое. Ощутить, узнать, каково это: сгорать в его объятиях.

Повинуясь внезапному импульсу, наклонилась над столом, протянула хрипло, не узнав своего голоса:

— Ну… как?

И улыбнулась.

И улыбка эта была, видимо, не совсем обычной, я сама это чувствовала — двусмысленной, намекающей такой, — потому что глаза Алистера резко потемнели, красиво очерченные ноздри затрепетали, и мужчина тоже подался вперед, накрывая мою ладонь своею.

— М-м-м… Восхитительно.

И почему-то в этот момент я твердо знала: это он не о десерте говорит.

Несколько секунд мы, не отрываясь, изучали друг друга, а потом взгляд герцога внезапно изменился. В нем, сменяя друг друга, мелькнули удивление, узнавание, понимание и... ярость.

Он медленно посмотрел на десерт... на меня... снова на десерт... до боли сжал мои пальцы, а потом словно нехотя отпустил их, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, явно пытаясь успокоится. Давалось ему это нелегко — сведенные брови, крепко стиснутые зубы, напряженные желваки на скулах.

Мгновение… Другое… И герцог взялл себя в руки. Резко, сдавленно выдохнул, открыл глаза, покосился на меня, помрачнел и вскинул руку, подзывая служанку.

— Значит, господин Гьин сам составлял рецепт и всегда лично готовит это блюдо? — спокойно, слишком спокойно поинтересовался он, повторяя недавние слова девушки.

Та испуганно кивнула. Очень уж опасным казался сейчас Алистер. Под внешней холодностью в нем буквально бушевало неукротимое злое пламя.

А я опять невольно залюбовалась им.

Лед и огонь...

Хорош.