Жена Тони

– Но это ведь совсем не обязательно должно быть так. – Джим сдвинул шляпу на затылок. – Старая дружба имеет значение. Важно наладить старые связи. Я думал о тебе, Кьяра.

Чичи подняла на него взгляд, заслоняя ладонью глаза от солнца. Барбара, Люсиль и все прочие ее знакомые женщины всегда считали Джима Ламарку самым красивым мужчиной в Джерси. Прошло двадцать лет, а это по-прежнему оставалось правдой.

– Надеюсь, ты обо мне думал что-то хорошее, – сказала она.

– Лучше некуда. Мне бы хотелось однажды сводить тебя на ужин.

Чичи прикрыла глаза на пару секунд, надеясь, что когда она их откроет, на дворе снова будет 1938 год, до ее встречи с Саверио, до войны, до того, как она стала мудрой и опытной.

– Джим, благодарю тебя за такое приятное приглашение, но я не готова. Надеюсь, ты понимаешь.

Джим кивнул.

– Да, конечно. Но ты оставишь мне надежду? – улыбнулся он.

– Знаешь, развод – странная штука. Важно не скрывать от себя правду. Несмотря на все, что произошло, я его по-прежнему люблю. – Чичи вдруг заметила, что нервно комкает в руке кружевную мантилью. – Прости.

– Никогда не извиняйся за то, что любишь кого-то, – сказал Джим. – Только ради этого и стоит жить.

Чичи приподнялась на цыпочках и поцеловала Джима Ламарку. Этот поцелуй напомнил ей, что у нее могла быть другая, лучшая, жизнь с мужчиной, который бы ее уважал и любил достаточно сильно, чтобы ни одна повстречавшаяся женщина не могла вскружить ему голову. Но судьба дала ей иное, и теперь Чичи казалось почти глупым снова этого добиваться, чтобы доказать, будто то, что не сбылось, еще может исполниться.

Джим открыл для нее дверцу автомобиля и помог сесть, затем захлопнул дверцу. Провожая взглядом его высокую фигуру, удалявшуюся по улице, она спросила себя, не совершает ли она снова ту же ошибку.

Люсиль стояла в гостиной Чичи у окна, выходившего на передний двор.

– Они приехали.

– Быстренько изобразите фальшивые улыбки, – скомандовала Барбара.

Люсиль не отрывала глаз от окна.

– Чич, эта Тэмми напялила очень тесные капри, а блузка так вообще лопается. Фу. Слушай, тетя, оделась бы ты по размеру, а?

Чичи сняла полиэтилен с блюда с сэндвичами.

– Нынче и мне все какое-то тесное, а я еще даже не пообедала.

– До сих пор не могу поверить, что ты ее пригласила, – покачала головой Барбара, раскладывая на подносе булочки для хот-догов.

– Просто мне не хочется быть типичной бывшей женой-мегерой. И я надеюсь, что мои сестры тоже будут с ней приветливы.

– Тогда мне понадобится добрая кружка «Бриоски», – заявила Люсиль. – Потому что, честно говоря, меня тошнит от одного ее вида.

– Но-но, без выходок! – осадила сестру Чичи. – Ведем себя прилично. Мы ведь сестры Донателли, дамы безупречные во всех отношениях.

Чичи взяла блюдо с сэндвичами, чтобы отнести его на задний двор, где был накрыт стол. В окно она видела, как ее бывший муж с новой женой направлялись туда же, обходя дом по мощеной дорожке. Ощущение было такое, как будто под окном проходила чья-то чужая жизнь.

– Пошли, – скомандовала Люсиль, берясь за тарелку с мясной нарезкой. – Обещаю быть пай-девочкой.

– И я, – сказала Барбара.

– Значит, дело только за мной, – ухмыльнулась Чичи.

Лето 1961 года выдалось одним из лучших в жизни Чичи. Дети были пристроены, ее мать не хворала, сестры с семьями жили неподалеку. Никаких ссор. Даже со стороны бывшего мужа все было мирно; гастролировавшая с Тони Тэмми Твайфорд хорошо относилась к детям. На пляже Си-Айла океан величественно раскинулся под сапфировым небом, а волны раскатывались, как рулоны сине-зеленого бархата.

Чичи поднялась на несколько шагов на утес и смотрела, как Тони играет с сыном. Леоне бегал по пляжу, а отец подавал в его сторону футбольный мяч, который мальчик отбивал обратно. Когда по утесу спустилась стайка друзей Леоне и присоединилась к ним, Леоне схватил мяч и рванул по пляжу вместе с ребятами. Но вдруг остановился и обернулся к отцу.

– Спасибо, Па! – крикнул он и убежал.

Чичи осторожно спустилась с утеса и направилась к Тони. Было ли дело в песке, в солнце, в небе или в жаре, но когда бы Чичи ни оказывалась на пляже вместе с Тони, уже не имело значения, в какой части света тот океан, – каким-то образом в такие мгновения Тони всегда принадлежал ей. Она отмахивалась от этого чувства, но оно не исчезало, а лишь зависало неподалеку, как низкие тучи над водой.

Тони смотрел на приближающуюся Чичи. Она шла босиком – обычно так и проводила большую часть лета, – в белом сарафане, с распущенными по плечам волосами.

– Я оставила твою жену с моими сестрами, – сообщила Чичи.

– Думаешь, она выйдет оттуда живой? – улыбнулся Тони.

– Кто знает.

– Ты отлично выглядишь, Чич, – искренне сказал Тони.

– Ну, как твои дела? Как Тэмми?

– Тэмми мне дорого обходится.

– Знаю, Савви. Я же вижу все счета.

– Разумно ли было позволить моей бывшей жене продолжать управлять моими делами?

«Да», – произнесли они в один голос и рассмеялись.

– Вот это здорово, – сказал он.

– Смеяться?

– Слышать, как меня называют Савви.