Жена Тони

– Прямо так она и сказала, Шейла? – уточнил Тони.

– Слово скаута. А в скаутах я добралась до самых кадетов.

– Охотно верю, – сказал Тони, не отрывая глаз от Чичи.

На сцену взбежал Корки Листер.

– Так, ребята, оркестр начал закругляться, дальше ваш выход.

– Дадим резервную программу, Чичи? – спросила Энни.

– Да, что мы дальше поем? – спросила Кристина, обмахиваясь в изнеможении. – Я так разгорячилась! Полейте меня сиропом и можете подавать с оладьями.

– Да, да, резервную программу. – Чичи явно волновалась. – Тони, ты стань туда. – Она указала на средний микрофон.

– Так что объявлять? – прошипел Корки с края сцены.

– Представь зрителям Тони Арму, – велела ему Чичи.

– А разве он здесь?

Тони показал пальцем на себя.

– Ага. Вот этот тощий парень в моряцких шмотках, – ухмыльнулся он.

– Простите, мистер Арма, без шевелюры я вас не признал, – извинился Корки.

Он прошел с микрофоном в середину танцпола, освобожденного от пар. Гости вернулись к своим столикам.

– Леди и джентльмены, у меня для вас большой сюрприз, – объявил Корки. – С самого Тихоокеанского фронта – о да, это он, наш любимый неаполитанец, наш Тони Арма!

Публика громко выразила свой восторг. Тони взял Чичи за руку и встал перед микрофоном. Он подал знак ударнику, и тот забарабанил фон для комического диалога.

– А как вам эта прекрасная итальянская девушка? – громко спросил Тони.

Мужчины оглушительно засвистели, явно одобряя внешность Чичи.

– Я ее нашел на пляже в Си-Айле, штат Нью-Джерси, ребята. Честное слово. Она мне сделала маникюр.

– Ничего подобного! – подыграла Чичи.

– Так и было. Ты сидела на кухонном полотенчике.

– На покрывале!

– Под навесом.

– Под зонтом!

– Я пригласил тебя пообедать.

Чичи изобразила отсутствие интереса.

– Я тебе ответила, что занята.

– Но я тебе не поверил.

– Я велела тебе пойти пересчитывать песчинки.

– А уж песка там было достаточно. Просто уйма. А идти-то мне некуда. Я был заморышем весом в девяноста восемь фунтов, и никто не хотел меня приютить. Так что я увязался за ней до самого дома. Madone! Она мне приготовила макароны. Мы выпили домашнего вина. А когда дело дошло до десерта, я попросил подать канноли – вы ведь знаете, я люблю канноли. И она подошла к кухонному ящику.

– Ну да, там мы и держим канноли. – Чичи закатила глаза.

– Вовсе нет. Там она держит скалку.

– Скалку моей мамаши, – поправила Чичи. – Это такой кухонный инструмент.

– И в списках «Хит-парада» этот инструмент взобрался весьма высоко. Барышни, нам требуется ваша помощь, – обратился Тони к квартету.

Кристина, Энни, Дебора и Шейла окружили второй микрофон и поддержали голосами вступительные аккорды.

– Давай, ребята! – скомандовал оркестру Тони.

Оркестр взорвался бодрой, богатой духовыми аранжировкой «Скалки моей мамаши». Чичи и Тони завели свои партии, но их забавляла одна из медных труб – она играла в не совсем верной тональности, было в ней что-то развинченное, трясущееся, и каждый раз, когда трубач выдувал эти дрожащие ноты, Тони и Чичи хотелось смеяться. Они очень старались сдержаться, но странные звуки из трубы неизменно провоцировали их на неуместный смех. Чем больше они силились не рассмеяться, тем больше хихикали. Вскоре это уже не имело значения – веселье заразило девушек, оркестр и даже публику. Тони соскочил со сцены и встал у ее подножия, широко расставив руки, приглашая Чичи спрыгнуть в его объятия. Она выглядела смущенной, затем стала колебаться и наконец решилась после того, как весь зрительный зал стал подначивать ее прыгнуть. Тони поймал ее в воздухе, как брошенный ему букет. Он закружил ее, затем поставил на пол и шутливо изобразил боль в пояснице.

Чичи подала квартету знак спуститься в зал. Тони с девушками встали в ряд и стали кружиться на месте, изображая скалки. Вскоре к ним присоединилась Линда Дарнелл, и танцпол наполнился вертевшимися как скалки зрителями. Оркестр продолжал наигрывать мелодию, так как все веселились от души. Зрители и исполнители затерялись в музыке, забыв свои заботы и внешний мир.

Наконец оркестр плавно перешел на другую песню, и Тони обнял Чичи.

– Да что это с тобой сегодня? – удивилась она.

– Это настоящий шлягер!

– Ты ведешь себя как сумасшедший.

– А как мне себя вести?

– Не знаю, сам решай.

– Скажи, кем ты хочешь, чтобы я стал, и я стану.

– Просто будь собой.

– Это и есть я. И те письма, которые я тебе пишу, – это тоже я. А как насчет тебя?

– В тех письмах – я сама.

– Мне показалось, что ты как будто начала ко мне привязываться. Может, ты просто думала, что я могу в любой момент взлететь на воздух, ты никогда больше меня не увидишь, и потому немного осмелела.

– Вовсе нет, – солгала Чичи.

– Сомневаюсь, что ты показала бы эти письма Монсеньору Ниббио.

– Да, вряд ли.

– Значит, я прав. Шейла сказала, что ты обо мне говорила. А ты часто обо мне говоришь?

– Почти никогда.

– Я тебе не верю. – Тони крепко прижал ее к себе. – От тебя так приятно пахнет. Я страшно соскучился.

– Ты пьян, что ли?

Он рассмеялся.

– Нет.

– Ведешь себя как полоумный.

– Прости. Я подумал – мало ли. – Тони отодвинулся на почтительное расстояние, и они продолжили танец.