Жена убийцы

— Примерно за неделю до того, как Джордан похитили. — Помолчав, женщина тихо продолжила: — Она… э… у нее заканчивалась смена; я сказала, что зайду за ней, но она ответила, что после работы поедет покататься. С кем — она не объяснила. Сказала только, что это ее знакомый. Поэтому я отправилась туда, чтобы все выяснить. Понимаете, материнская тревога. Я подошла к «Телли» и увидела, как они отъезжают от ресторана в машине Джордан. Ее не было часа четыре, наконец она вернулась домой. Но не сказала мне, где была и чем занималась.

Ярдли подняла белую тетрадь на спиральке:

— Миссис Руссо, вы узнаёте этот предмет?

— Да, это дневник Джордан.

— Как вы это определили?

— Его подарила на день рождения ее тетя, моя сестра.

— Вы сможете узнать почерк своей дочери?

— Да, конечно.

— Записи в дневнике выполнены ее почерком?

— Да, ее.

— Вы передали дневник дочери в полицию?

— Нет. Я не смогла его найти. Мы искали его повсюду, но в доме его просто не оказалось. Теперь понятно, что дневник забрал этот человек. Ума не приложу, как мне тогда это в голову не пришло…

Джессика прониклась сочувствием к несчастной матери, которая сейчас, вероятно, мысленно представляла себе, как Уэсли Пол обыскивает комнату ее дочери.

— Прошу включить в материалы дела со стороны обвинения вещественное доказательство номер пятьдесят четыре.

— Возражения имеются?

Уэсли встал.

— Ваша честь, можно переговорить с вами без присяжных?

Они с Ярдли подошли к судье Аггби. Джессика положила руки на перила ее кафедры, Уэсли сделал то же самое. Ярдли почувствовала исходящий от него запах, ей стало тошно, и она отступила назад.

— Ваша честь, этот дневник был обнаружен мисс Ярдли недавно, и никто не может подтвердить, как все произошло. Его подлинность под большим сомнением. Я возражаю против того, чтобы дневник приобщили к делу на основании каких-то досужих домыслов.

— Ваша честь, к этому предмету можно применить исключение на основании принципа «существовавшего на тот момент эмоционально-психического состояния». В своем дневнике Джордан Руссо описывает самые сокровенные чувства по отношению к обвиняемому, выражая свое эмоциональное состояние на момент, непосредственно предшествующий ее смерти, — именно к таким случаям и применимы исключения. Я не собираюсь доказывать этим дневником справедливость того или иного утверждения, а только хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, как мисс Руссо относилась к мистеру Полу.

— Только нужно сделать одну оговорку, — сказал Уэсли. — Мало того, что между нами не было никаких отношений, — я вообще не знаю, кто эта девушка.

— В прошлом вас не останавливало то, что вы не были знакомы со своими жертвами.

Уэсли с нескрываемой злобой посмотрел на нее, его рот скривился в отвратительной гримасе.

— Я нахожу, что к этому дневнику применимо исключение на ознакомление с «существовавшим на тот момент эмоционально-психическим состоянием», и я приобщаю его к материалам дела, — подумав, сказала судья. — Пожалуйста, вернитесь на свои места.

Они вернулись на свои места. Как только дневник был приобщен к материалам дела, Ярдли передала его Изабелле и попросила:

— Пожалуйста, прочитайте вслух запись от десятого января за тот год, когда была убита Джордан.

Открыв тетрадь, Изабелла отыскала нужную страницу и начала читать:

— «Мне так повезло, что я познакомилась с Уэсом. Он старше меня, и сначала он мне не понравился, потому что у него морщины на лбу. Но теперь я нахожу их прелестными. Странно, как меняется отношение к подобным мелочам, когда узнаёшь человека ближе, правда? Уэс родом из Теннесси, и я влюбилась в его акцент. Еще у него улыбка, от которой у меня просто тает сердце, он очень умный и веселый. Пожалуй, он самый умный из всех, кого я знаю. Уэс много рассказывает мне о том, как устроен мир. Мне хочется надеяться, что ему не наскучит общение со мной. Рядом с ним я чувствую себя такой глупой, будто ничегошеньки не знаю. Надеюсь, он знает, что я могу предложить ему любовь и много чего еще. На днях мы с ним…» — Изабелла на мгновение запнулась. — «На днях мы с ним впервые занимались сексом. Уэс действует резко и грубо. Я не возражала. Наверное, мне хотелось бы чего-нибудь помягче, но и так все было прекрасно. У меня остались синяки, и душил он меня сильно, так что потом мне несколько дней приходилось на работе закрывать шею шарфом. Я сказала, что подобная жестокость мне не нравится, и Уэс извинился и сказал, что больше не будет…»

Изабелла закрыла дневник.

— Извините, мисс Ярдли, я не могу это читать.

— Ничего страшного, — сказала Джессика, забирая у нее тетрадь. — Присяжные смогут сами прочитать дневник вашей дочери. — Она накрыла руку Изабеллы своей. — Все в порядке, вы держались молодцом. Спасибо.

Взяв со стола прозрачный пакет для улик, Ярдли отнесла его Изабелле.

— Миссис Руссо, что это такое?

— Это перстень Джордан.

— Вы уверены?

— Да, — сказала Изабелла, изучая перстень. — На обороте надпись: «Моей Пчелке». Так называл Джордан ее отец.

Ярдли предъявила перстень присяжным.

— Этот перстень был на вашей дочери в день ее исчезновения?