Жена винодела

Инес колебалась. Критика взглядов мужа на оккупацию выглядела как вероломство, но дома иметь собственное мнение ей не дозволялось, а здесь Антуан, практически незнакомый человек, ловил каждое ее слово, наполняя сердце Инес ликованием. К тому же сообщать о спрятанных винтовках она не собирается.

– Мишель, – сказала она, – все больше и больше злится. По-моему, это опасное чувство. Я говорю, что нам надо вести себя тихо, чтобы немцы нас не замечали, и тогда мы будем в безопасности.

– Вы очень рассудительны, Инес. – В глазах Антуана светилось уважение, и она почувствовала, как наполняется силой.

Он заговорил снова, принялся расписывать свою большую квартиру в центре Реймса и угловой кабинет с видом на собор. Все это произвело на Инес такое впечатление, что она едва заметила, когда ей принесли еще шампанского. Так они просидели до самого закрытия, делясь друг с другом подробностями своей жизни. На прощание Антуан нежно расцеловал Инес в обе щеки, задержав на них губы чуть дольше, чем полагалось.

– Ты бы поостереглась, – предупредила ее Эдит чуть позже, когда она нетвердой походкой брела в сторону спальни, принадлежавшей ей до замужества. – Помни, за мимолетные романы в военное время приходится дорого платить.

– Как ты могла такое подумать? – возмутилась Инес, хотя сама думала как раз в этом направлении. Перед тем как уйти, Антуан нагнулся к ней и прошептал на ухо, не хочет ли она встретиться с ним вновь следующим вечером. Тогда она растерялась, но теперь, когда Эдит заранее упрекнула ее в готовности к измене, внутри что-то щелкнуло. Эдит и Мишель, конечно, образцы добродетели и очень для нее важны, но лишь с Антуаном Пикаром она почувствовала, что и сама кое-что значит. К тому же спать с ним она не собирается.

Однако это случилось. Проведя следующий день одна, – с утра Эдит и Эдуар уезжали по своим секретным делам, – вечером она встретилась с Антуаном в баре брассери «Мулен» и, вопреки здравому смыслу, согласилась на его предложение пойти поесть куда-нибудь еще.

– Я знаю хозяина одного чудесного местечка прямо за углом, неподалеку от собора, – прошептал он ей на ухо. – Хотите составить мне компанию? Возможно, вам будет приятно избежать наблюдательного взгляда подруги, – и Антуан кивком указал на Эдит, которая стояла, скрестив руки на груди, у дальней стены и сверлила его взглядом.

Инес встретилась взглядом с Эдит и отвела глаза. Эдит не понять, что значит быть отвергнутой, война лишь сблизила ее с Эдуаром.

– Это было бы прекрасно, – тихо ответила Инес и отправилась с Антуаном. Уходя, она ни разу не оглянулась, но чувствовала, как взгляд Эдит жжет ей спину.

Поужинать так, как этим вечером, Инес не доводилось с начала войны, – четыре роскошных блюда в маленьком, полутемном бистро под названием «У Арно»; а когда она спросила Антуана, как ему удается обойти продуктовые ограничения, тот лишь рассмеялся и ответил, что жизнь слишком коротка, чтобы не нарушить пары правил.

– Кроме того, – добавил он с улыбкой, – кто осудит меня за то, что я стараюсь произвести впечатление на красивую женщину?

По сравнению с искушенным, красноречивым, пылким Антуаном сдержанный и молчаливый Мишель выглядел неотесанным и неумелым. К тому же Антуан, в отличие от Мишеля, не пытался поставить Инес на место, – он искренне интересовался ее мнением об оккупации, о новостях с полей сражений, о положении в Шампани. Инес понимала, сколь плохо во всем этом разбирается, но ей нравилось, с каким вниманием Антуан слушает, как он в ответ на ее замечание, что люди, подобные ее мужу, принимают происходящее, пожалуй, слишком близко к сердцу (произнесенное за кофе – настоящим кофе!), заметил:

– Вы – словно глоток свежего воздуха.

До чего же приятно, когда ты глоток воздуха, а не бесполезная щепка! Наверное, именно поэтому после нескольких бокалов вина и целого вечера за беседой с внимательным слушателем Инес, при всей своей рассудительности, согласилась пойти вместе с Антуаном в его квартиру неподалеку.

– В конце концов, – вполне резонно заметил он, – уже начался комендантский час, а я не хочу, чтобы к вам приставали немецкие солдаты. И что, если вы вернетесь в брассери, а ваша подруга уже спит и не сможет вас впустить? Пойдемте ко мне, это будет для вас безопаснее.

Она в самом деле ощущала себя под надежной защитой, пока он деликатно вел ее под руку к своему дому на улице Жанны д’Арк, а затем поднимался по лестнице, взяв под локоть. Открыв дверь квартиры, он сказал:

– Очень надеюсь, что вам понравится здесь, Инес. – И она почувствовала, что ее ценят.

А потом он закрыл дверь, и его губы впервые приникли к ее губам. Был ли причиной тому алкоголь в ее крови или затянувшееся одиночество, поцелуй не показался Инес чем-то неправильным. Именно таким следовало быть поцелую Мишеля. Антуан целовал ее поначалу нежно, затем все более и более жадно, впивался в нее, прижимаясь к ней теснее, и она почувствовала себя желанной. Это ее одурманило, она почти не сознавала, что делает ужасную вещь.