Жена винодела

– Понятно, что мое мнение тебя не интересует, – сказала Эдит как-то поздним майским вечером, случайно встретив Инес неподалеку от площади Эрлона. Эдит спешила в брассери «Мулен», – возможно, с конспиративной явки, потому что вид у нее был немного встревоженный, – а Инес направлялась к Антуану домой, даже не предупредив подругу о своем приезде. – Но ты совершаешь ошибку, Инес.

– Тебе не понять, – ответила Инес, не решаясь встретиться с ней глазами. – У тебя муж, который тебя любит.

– Мишель тебя тоже любит!

– Нет, Эдит, пойми это. Он считает меня глупой.

– И ты решила, что лучшее средство против этого – действительно наделать глупостей?

Слова подруги больно задели Инес.

– Получается, и ты того же мнения?

Эдит помедлила, потом взяла руки Инес в свои.

– Нет. Я думаю, что тебе очень грустно. И что ты ищешь свое предназначение в жизни. Но стать чьей-то любовницей – не способ найти себя.

– Что ты в этом понимаешь? – возмутилась Инес, вырывая руки.

– Пожалуйста, – сказала Эдит, когда Инес повернулась, чтобы уйти, – подумай, что ты делаешь. Умоляю, подумай, куда это может завести.

Но Инес даже не оглянулась. Да, ее поведению нет оправдания, вот только знала бы Эдит, что это такое! Благодаря Антуану Инес впервые за много лет почувствовала себя живой. Он искренне интересовался ее мнением, и это возбуждало не меньше прикосновений Антуана, знавшего, казалось, каждый сантиметр ее тела. Если она чего-то не понимала, Антуан не сердился, как Мишель, а понятно объяснял. Иногда, лежа рядом в постели и покуривая сигареты с настоящим табаком, которые каким-то образом умудрялся добывать, он рассказывал о своих неформальных знакомствах. Упоминал мэра Реймса, посла режима Виши в Соединенных Штатах и даже бывшего премьер-министра Франции, подчас делился с Инес новостями, полученными от какого-нибудь высокопоставленного деятеля. Антуан обладал властью, имел хорошие связи, вращался в высших кругах – и из всех женщин, которых мог выбрать, пожелал именно ее.

Все это казалось легким и почти волшебным, пока одним августовским днем Инес не явилась в знакомую квартиру за час до условленного времени. Открыв дверь ключом, полученным от Антуана две недели назад, она увидела его в компании двух немецких офицеров. Из патефона в углу гремел Вагнер, в воздухе висел дым от сигар, а на столе стояли две пустые коньячные бутылки.

– Ты слишком рано. – Антуан вскочил. Ни в его глазах, ни в голосе не было даже намека на обычную теплоту.

– Просто, – пролепетала Инес, – мне не терпелось тебя увидеть.

– А это что еще такое? – Один из немцев попытался подняться с дивана, но не сумел. Глаза у него были совершенно остекленевшие, а из-под расстегнутого кителя выпирал волосатый живот. Инес почувствовала тошноту. – Это для нас? Пикар, трусливый пес, говори!

– Нет, нет. – Антуан, широко и фальшиво улыбаясь, провел Инес в спальню, почти втолкнул ее туда и плотно закрыл дверь. – Это моя приятельница, она просто зашла ко мне в гости.

– Приятельница! – повторил немец с сильным акцентом и громко рыгнул. – Это вы, французы, сейчас так называете проституток?

Инес прислонилась к двери и внимательно слушала, но Антуан не попытался защитить ее честь. Он лишь захохотал, а затем сказал немцам, что им, возможно, пора идти, но он позовет их завтра.

Когда стало тихо, Инес вышла в гостиную. Антуан стоял возле дивана с сигаретой и раздраженно курил, а в другой руке сжимал, как оружие, пустую коньячную бутылку. Он взглянул на Инес.

– Что тебе здесь понадобилось в этот час? – Антуан смотрел сердито, даже зло. – Сюда нельзя приходить когда заблагорассудится.

– Ты дал мне ключ. – Инес не верила своим ушам. – И я думала, ты будешь рад меня увидеть.

– Инес…

– А ты позволил им называть меня проституткой!

– Ну, а что мне было делать, Инес? – Он вихрем рванулся в кухню и бросил бутылку в раковину. Инес последовала за ним и на ходу крикнула:

– Защищать меня!

– Ты хоть понимаешь, кто ко мне приходил? Эрхард Крюгер, один из самых высоких военных чинов в Марне, и Франц Рудин, который лично знает Гитлера.

У Инес мороз пробежал по коже.

– Но что они делали здесь? В твоей квартире?

Антуан стукнул кулаком по кухонному столику.

– Черт побери, Инес, тебе это надо разжевывать? Они – мои друзья.

– Значит, ты… коллаборационист? – Она знала, конечно, что Антуан по работе общается с немцами, а контрабандные товары и деликатесы достаются ему благодаря деньгам и влиятельным друзьям, но как-то не соотносила одно с другим. Ей ни разу не пришло в голову, что у него могут быть друзья в высшем немецком командовании. – Антуан, как ты можешь?

Он затушил сигарету о раковину, пересек кухню и обнял Инес.

– Дорогая, прошу тебя, позволь мне объяснить.

– Да что тут объяснять? – Но ее гнев уже отчасти выветрился, уступив место безумной надежде увидеть какое-то оправдание этому эпизоду – и себе. Ведь она, получается, несколько месяцев была любовницей человека, который сотрудничает с нацистами. – Да, объясни, пожалуйста.