Жена винодела

– Да. На самом деле я давно принял это решение, чтобы проводить больше времени с Матильдой. У меня такое чувство, что не успею я глазом моргнуть, как ее детство уже и кончится. А что мне, в конце концов, дороже – минуты, проведенные с ней, или деньги? – Жюльен пожал плечами. – По счастью, у меня есть возможность выбора. Мне нужно не так много, а поскольку это моя семейная фирма, то рабочим временем я могу распоряжаться сравнительно гибко.

– Как же повезло Матильде, что у нее есть вы, Жюльен.

– По-моему, – он еще раз пожал плечами, – это мне повезло.

Свернув на улицу Бюиретт, Лив с грустью взглянула на замаячившую впереди гостиницу – слишком уж быстро закончилась стремительная экскурсия. И вот уже они остановились перед входом.

– Спасибо, что показали мне город, – сказала Лив. – Вы потрясающий экскурсовод.

– Искренне рад, что вам понравилось, Лив. – Он подошел почти вплотную, и хотя Лив полагалось отступить на шаг назад, она этого не сделала. – Мы еще не очень хорошо знакомы, но, по-моему, вы необыкновенная. Надеюсь, мне позволено будет так выразиться.

– Жюльен, – тихо проговорила Лив. Она хотела добавить что-нибудь еще, разорвать то странное, что возникло между ними, но не нашла слов.

– Прогулка с вами доставила мне истинное удовольствие, – пробормотал Жюльен. – Хочется верить, что и вам тоже. – И, как будто в замедленном кино, коснулся рукой ее щеки, наклонился, замер на пару мгновений в нерешительности, после чего мягко и легко притронулся губами к ее губам.

Лив ответила на поцелуй, но в следующий миг ахнула и отшатнулась:

– Боже мой, что мы делаем? – Она отерла рот рукой.

Глаза Жюльена округлились.

– Простите меня! Я думал… То есть, мне казалось, что это как… – Он умолк, пытаясь собраться с мыслями. – Я очень виноват. Я – я никого не целовал, кроме жены, с тех пор как женился, и просто… – Он так и не завершил фразы.

– Нет! Не могу поверить… Я бы никогда… – Лив запнулась, тоже не понимая, как закончить свою мысль.

– Мне… Мне пора идти, – сказал Жюльен. – Я, видимо, неверно истолковал ситуацию, Лив. Еще раз прошу у вас прощения. Мне очень, очень жаль. – Он заторопился прочь, а дойдя до угла здания, резко свернул влево и пропал из вида, ни разу не оглянувшись. И Лив, как ни ужасалась себе, тотчас о нем затосковала.

Двадцать минут спустя она неподвижно сидела на диване в номере, прижав к губам указательный палец. В таком виде ее и застала бабушка Эдит, когда вышла из своей спальни в облаке духов «Шанель № 5» и со свежей помадой на губах.

– Я ненадолго выйду, – прощебетала она, но, увидев лицо Лив, резко остановилась. – Что случилось, дорогая?

– Ничего. – Лив покачала головой.

Бабушка Эдит внимательно посмотрела на нее и понимающе улыбнулась.

– А, у тебя чувство к молодому Жюльену. Я угадала?

Лив собралась возразить, но не смогла и лишь вздохнула:

– Почему жизнь – такая сложная штука?

– Но я думаю, дорогая, что и у него есть чувство к тебе. Я видела, как он на тебя смотрит. Что здесь сложного? Вы оба заслуживаете счастья.

– Смеешься? Я никогда бы не смогла так поступить с его женой.

– Оливия, – начала было бабушка, но Лив перебила ее.

– Нет. Тут и говорить не о чем! – Лив отерла глаза. – Как ты могла подумать, что я смогу на такое пойти?

– Оливия! – повторила бабушка, уже резче.

– Бабушка Эдит, пожалуйста, перестань! Я серьезно. Таким вещам нет оправдания. Я знаю, адюльтер – это очень по-французски и все такое прочее, но никогда бы не смогла жить с собой в ладу. Да и никто бы не смог. Кем надо быть, чтобы так поступать?

Бабушка Эдит посмотрела на Лив так, как будто та ее ударила.

– Ты очень удивишься, Оливия, узнав, с чем иногда приходится жить.

И вышла из номера, оставив там Лив, окутанную облаком безмолвного стыда.

Глава 18 Август 1942 Инес

Инес встречалась с Антуаном уже полгода, раз или два в месяц, ненадолго приезжая для этого в Реймс. Мишелю она говорила, что отправляется к Эдит, и он, хотя и не любил оставаться без автомобиля, на удивление легко и без возражений ее отпускал. Эти отлучки позволяли им поддерживать мир, но Инес подозревала, что Мишель пользуется ими еще и для своей нелегальной деятельности – чем меньше свидетелей, тем ему спокойнее. Оружие он перепрятал или отправил тем, кому оно было предназначено: когда неделю спустя Инес снова спустилась в тот погреб, никаких винтовок там не оказалось. И все же Мишель то и дело выскальзывал ночью из постели и куда-то уходил, думая, что она спит, а она лишь притворялась спящей. Инес понимала: он что-то скрывает и недостаточно доверяет ей, чтобы посвятить в свою тайну.

Знала Инес и то, что Эдит в курсе ее романа с Антуаном и в ужасе от ее поведения. Но подруга согласилась ее не выдавать – не только из дружеских чувств, но и стремясь сохранить собственные секреты. Эдит ничего не сказала бы Мишелю, если бы он вдруг спросил, а Инес в благодарность помалкивала насчет работы Эдит и Эдуара на подпольщиков. Конечно, Инес и без этого не предала бы друзей, но секрет в обмен на секрет создавали защиту для них всех.