Жена винодела

Инес напряглась: Антуан не впервые произносил это имя в первые секунды после пробуждения, когда его сознание еще было затуманено.

– Нет, это я… – Она сделала вид, что не обижается: – Инес. – Кто такая Мари, она не знала, но давно догадывалась, что не является единственной любовницей Антуана.

– Да-да, конечно, я так и сказал. – В голосе Антуана явственно звучало смущение. Он сел и потянулся за брюками, висевшими на краю кровати. – В чем дело?

– По-моему, снаружи что-то происходит.

Антуан выбрался из кровати и подошел к окну.

– Да, происходит.

– Что это? – Голая, она завернулась в одеяло, тоже подошла к окну, и у нее перехватило дыхание от ужаса.

На темной улице под ними немцы в форме, светя фонариками, волокли детей из дома напротив к французским полицейским машинам. Детей было четверо, все мальчики, в возрасте, наверное, от семи до четырнадцати лет. Самый младший, крохотный и тощий, с копной густых черных волос, отчаянно вопил, брыкался и вырывался; один из немцев наотмашь ударил его по лицу тыльной стороной руки, и маленькое тельце обмякло. Инес ахнула, а мальчика забросили в грузовик к остальным.

– Что это, Антуан? – повторила Инес шепотом, когда ей удалось сглотнуть. Хотя ответ она знала еще до того, как Антуан, не глядя на нее, бесцветным голосом произнес:

– Евреи.

– Куда их повезут?

– Вероятно, в Дранси. Это неподалеку от Парижа, лагерь для интернированных.

– А их родители?

– Скорее всего, депортированы раньше. Это сейчас частая ситуация – детям нельзя оставаться без присмотра, когда родители арестованы. И власти решают проблему.

– Но… это же всего-навсего дети.

Антуан повернулся к ней:

– Да, система несовершенна. Но скоро зима, с отцами и матерями они будут в большей безопасности.

– Но…

– Не надо о них беспокоиться, дорогая, это не наше дело. – Его зубы были стиснуты, брови сдвинуты вместе. – Так или иначе, сегодня берут не только детей. Это новая облава, такая же, как была в июле.

– Новая облава? – Инес почувствовала, что не может вздохнуть.

– Да, дорогая. Стандартная процедура. А теперь, может быть, ляжем спать?

Но Инес и думать не могла о сне. Что станет с этими несчастными детьми? И что, если на этот раз арестовывают евреев не только иностранного происхождения, подозреваемых в каких-то проступках? Если опасность грозит Селин?

– Я… я поеду домой.

– Посреди ночи? Ты с ума сошла?

– Нет. Просто… просто мне надо вернуться.

Антуан внимательно посмотрел на нее:

– А, это из-за еврейки, которая живет в имении твоего мужа?

Голова у Инес закружилась:

– Откуда… откуда ты про нее знаешь? Я же тебе ни разу не говорила!

– В департаменте Марна, Инес, не так много евреев. Кое-кто, кто видел нас с тобой вместе, предупредил меня. И если честно, это создало мне определенные проблемы. Мне пришлось оправдываться и объяснять, что ты в ее укрывательстве никак не замешана.

Чтобы не упасть, Инес ухватилась за подоконник. Ее мутило, она не знала, что сказать.

– Антуан, Селин никогда не делала ничего противозаконного. И при чем здесь укрывательство? Она имеет полное право у нас находиться.

– Не волнуйся, ma chère[25]. Она ведь родилась во Франции, верно? А депортируют, как и в прошлый раз, только евреев иностранного происхождения.

– Так ты… – У Инес вновь закружилась голова. – Ты знал заранее? О сегодняшних арестах?

Антуан пожал плечами.

– Я знаю об очень многом. Смотри, Инес, помнишь, я говорил тебе о том, как полезно быть на правильной стороне? Со мной вместе?

За окном взревели моторы, и полицейские машины тронулись с места.

– А Селин? Ей сейчас ничего не грозит? Или твои друзья уже собрались и за ней?

Антуан переменился в лице, и Инес с опозданием поняла, что совершила ошибку. Потом он улыбнулся, но холодно.

– Возможно, мои друзья когда-нибудь приедут за ней, но не нынешней ночью. – Он положил руку ей на плечо. – А сейчас, еще раз прошу тебя, пойдем спать.

Инес молча покачала головой, переполненная собственной виной, гневом, отвращением и бессилием.

Антуан еще раз пожал плечами и отвернулся, но Инес не могла оторваться от окна, хотя несчастных мальчишек давно увезли. Услышав за спиной безмятежный храп Антуана, она зажмурилась и сделала над собой усилие, чтобы не думать о том, какую сторону она раз за разом выбирала, до чего дошла и куда еще может зайти в будущем. Спустя еще несколько минут она, торопливо одевшись и схватив ключи от машины, шагала прочь.

По дороге в Виль-Домманж, в непроглядной ночи, при полном затемнении, Инес охватила паника. Вдруг Антуан солгал и на самом деле этой ночью забирают всех?

Она остановила ситроен перед флигелем, где жили Селин и Тео, и выскочила из машины, не выключая мотора. На шум вышел Тео с фонарем в руке, следом за ним – Селин в наспех накинутом халате.

– Что случилось? – Тео направил луч фонаря прямо в глаза Инес. – Инес, в чем дело?

– Я… – Она не сразу нашлась, что сказать. Что, насколько она поняла слова любовника, Селин, возможно, грозит опасность. – Новая облава!

– О боже! – Селин плотнее запахнула халат и схватилась за живот, как будто от боли. – Где? На кого?