Жена винодела

– Не знаю. – Инес смотрела на проносящиеся мимо виноградники. Голые лозы были как строй скелетов – безмолвная армия, вышедшая в поход против серого неба. – Мне стыдно, Эдит. Я знаю, что ты меня осуждаешь, и я это заслужила. Я совершила большую ошибку.

Эдит, чуть помолчав, сказала:

– Мы все делаем ошибки. Но пока жизнь продолжается, у нас всегда есть возможность стать лучше. Важны не решения, сделанные в прошлом, а выбор своего будущего.

Инес проводила взглядом проезжавшую навстречу колонну немецких грузовиков. Одну из машин слегка занесло на гололеде, но водитель справился с управлением. Когда грузовики пропали из вида, Инес посмотрела на Эдит.

– Мы все еще подруги? Или я потеряла и тебя тоже?

Эдит взглянула на Инес, затем снова на дорогу:

– Ты никогда меня не потеряешь, я буду с тобой, что бы ни случилось.

Наверное, именно эти слова помогли Инес набраться мужества для вечерней встречи с Антуаном. Она ждала его у входной двери брассери «Мулен».

– Привет, дорогая, – сказал, входя, Антуан и наклонился, чтобы поцеловать Инес в щеку. – Мы так давно не виделись, мне тебя очень не хватало.

– А мне тебя. – Она отстранилась.

– Надо наверстать упущенное время. – Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, как клещи. – Пойдем ко мне?

– Нет, – быстро сказала Инес, – давай пока побудем тут. Может быть, выпьем?

С противоположного конца зала, заполненного немцами, за ней наблюдала Эдит и, когда их взгляды на мгновение встретились, слегка ей кивнула. Антуан выглядел разочарованным, но не отказался, когда Инес предложила ему занять два стула в баре у конца стойки. Он выдвинул стул для Инес, потом уселся на свой.

– Ты долго не появлялась, – начал разговор Антуан. – Мне не нравится, что пришлось тебя звать.

Инес старательно рассматривала бутылки позади бармена.

– Было много работы на винодельне, – ответила она, не встречаясь с ним взглядом.

– Это все?

– Нет, – Она повернулась к Антуану и сделала глубокий вдох. – Антуан, я больше так не могу. Я поступала дурно, изменяя мужу, и… – Она помедлила. – Я пытаюсь стать лучше.

Глаза Антуана чуть прищурились.

– Нам слишком поздно становиться другими, моя дорогая, мы такие, какие есть.

Инес несколько раз моргнула:

– Но я пока что хороший человек.

– Хорошие люди не изменяют клятвам. – И прежде чем она успела возразить, наклонился и выдохнул ей в ухо: – В любом случае, Инес, ты должна понимать, что в военное время развязать связь не так-то легко.

Со стороны они выглядели как воркующая парочка, но Инес бил озноб.

– Что ты сказал?

– Ах, моя милая. – Его тон был ледяным, а губы, касавшиеся уха Инес, совершенно сухими. – У меня, как тебе известно, есть друзья, занимающие высокие посты. А за измену надо платить.

Она несколько раз сморгнула, силясь взять себя в руки.

– Я не изменяю тебе, Антуан. Ты… ты мне небезразличен. Но я больше не могу продолжать эти отношения.

– Думаешь, ты можешь решить это без меня? – Он откинулся назад и смерил ее тяжелым взглядом.

– Я думаю, что если ты учтешь то, что я тебе говорю, то согласишься.

– Нет, это вряд ли. На самом деле я подумываю о том, чтобы сказать о тебе и твоем муже кому-нибудь из своих друзей. Например, гауптману Мюллеру – вон он сидит, – Антуан кивнул через зал толстому офицеру с усиками, как у Гитлера. – Или вайнфюреру Отто Клебишу. Он мой близкий друг, и мне больно при мысли о том, что в результате может произойти с вашей винодельней.

– Ты мне угрожаешь?

– Инес, меня нельзя оскорблять. Я благородный человек.

Антуан холодно улыбнулся, а Инес почувствовала гнев, смешанный со страхом.

– Ну, я тоже не без друзей, – парировала она. – Вероятно, кое-кому в подполье будет очень интересно узнать о твоей тесной дружбе с немцами.

Антуан внезапно окаменел, и Инес тут же поняла, что совершила ошибку.

– А, так ты знакома с подпольщиками?

– Нет, конечно, нет, – быстро сказала она. – Я просто имела в виду, что не мне одной есть что терять.

– Теперь это звучит так, как будто ты мне угрожаешь. – Его спокойствие показалось Инес зловещим, опасным.

– Нет, я…

Антуан перебил ее:

– Очень надеюсь, что нет, это было бы глупостью. Я не стыжусь того, что делаю, я просто практичен. А что мне сделает Сопротивление? Напишет мое имя на стене? Включит его в секретный список, который прочтет с десяток человек? Кого это волнует, Инес? Всех этих людей скоро казнят как предателей.

– Антуан, – начала было Инес, но Антуан опять ее перебил.

– Езжай домой, Инес. – Он резко оттолкнул свой стул и встал. – Отправляйся в свою деревню и брось строить из себя горожанку. Я с самого начала сделал глупость, когда увлекся тобой, думая, что ты – нечто большее, чем простая шлюшка. – Он бросил на стойку бара несколько монет, еще раз смерил Инес тяжелым взглядом и удалился деревянной походкой.