Жена завоевателя

Он внезапно ощутил, как ее тело замерло и пальцы вцепились в его волосы. Горло ее исторгло неясные хриплые звуки, прервавшиеся, как от рыдания. Ее затуманенные страстью глаза закрылись.

Она уже шагнула через край. Голова ее запрокинулась, тело содрогалось в непрекращавшихся волнообразных спазмах, и он чувствовал их своей все еще возбужденной плотью и сам нырнул в эту бездну. Его тело тоже содрогнулось с отчаянной силой, отдавая последнюю дань этому соединению.

Гвин в экстазе выкрикивала его имя. И Гриффина захватило какое-то неведомое чувство. Оно пробилось сквозь бастионы отрицаний, сомнений, предубеждений и одиночества.

И душа его летела навстречу этому чувству, которое он не смел назвать.

Все время он держал ее в объятиях, пока их сердца не обрели нормальный ритм, а когда она успокоилась, он приподнялся и лег рядом с ней. Гвин повернулась к нему. Ее атласное влажное тело все еще трепетало.

Он закрыл Глаза и провел рукой по ее горячим волосам, ничего не говоря. Наконец ее бормотание смолкло.

Так они лежали довольно долго, и их разгоряченные тела все еще были переплетены.

Глава 19

Перед рассветом Гриффин шагал по прогалине перед саксонской крепостью, окруженный мужчинами, готовыми сесть на коней. Свет был тусклым и серым, тучи низко нависали над землей, прикрывая ее будто сочащимся влагой одеялом, время от времени ронявшим тучные капли на шлемы и туники воинов, собравшихся в кружок и ударявших себя руками по бедрам, чтобы согреться.

Гриффин прошел через этот круг до его центра, время от времени роняя слово-другое мужчинам, тихонько переговаривающимся между собой.

Подойдя к Александру, Гриффин усмехнулся и сказал:

— Все готово? Хорошо. Через день я нагоню вас на пристани Уэрхема.

Александр метнул быстрый взгляд на верхние окна строения.

— После аббатства Святого Альбана?

Гриффин молча кивнул.

— Разумно ли это?

Сделав глубокий вдох, Гриффин сжат губы к посмотрел на небо.

— Возможно, и нет.

Александр посмотрел на друга пытливо:

— Она знает, кто ты?

Гриффин поднял бровь:

— А ты знаешь, кто я?

Александр не обратил внимания на этот замаскированный выпад.

— Надеюсь, Язычник, ты сознаешь, что если дело обернется скверно, то уж сквернее и быть не может?

— Надейся, Алекс.

Александр поднял лопасть своей кольчуги и застегнул пряжку на плече.

— Как скажешь, милорд. Гриффин кивнул:

— Встретимся перед тем, как лошадей начнут грузить на корабль.

Александр натянул на голову шлем. Металлические звенья тяжело сдавили его светловолосую голову, и лицо его исказилось.

— Ты поедешь в аббатство Святого Альбана, оставишь там свой груз и доберешься до пристани Уэрхема в тот же день, что и мы, хотя мы отправимся туда прямо сейчас?

— Да.

Александр покачал головой и окликнул Эрве Фэреза.

— В чем дело? — спросил тот, приближаясь.

Александр сделал жест в сторону Гриффина:

— Язычник отправляется в аббатство Святого Альбана.

Фэрез бросил взгляд на дом.

— Из-за девушки? Да, ей не стоит здесь оставаться.

— Мы подождем его здесь, а остальные отправятся дальше.

Гриффин покачал головой:

— Нет. Вы отправитесь вместе со всеми.

— Нет, — возразил Александр, перенимая интонацию Гриффина и говоря так же убедительно и настойчиво, как и он. — Мы с Эрве останемся ждать здесь.

— В том, что говорит Алекс, осмелюсь заметить, милорд, есть смысл.

Гриффин провел ладонью по лицу.

— Не осмелишься.

Мокрое раскрасневшееся лицо Эрве было решительным.

— Никогда прежде, Язычник, ты не лишал меня слова. — Не начать ли теперь?

— Думаю, поздновато, — смущенно возразил Эрве. — Но, как я говорю, ты всегда, бываешь прав, и если ты говоришь…

— Благодарю.

— Если ты думаешь отправиться куда-то один, особенно в гавань, то это плохая идея, осмелюсь высказать свое мнение.

Гриффин потер ладонью пробивающуюся щетину на подбородке и щеках. Эрве никогда не проявлял неповиновения на словах, но всегда поступал по-своему.

— Как я уже сказал, — продолжал Александр, — если дойдет до худшего…

— Если дойдет до худшего… — повторил вслед за Александром Эрве, глядя на Гриффина так пристально, что это походило на угрозу. Губы его сжались, а пальцем он выразительно провел по шее.

— Я не дитя, — рассмеялся Гриффин. — Не надо пугать меня страшными историями, которые рассказывают детям на ночь.

— Я говорю не для того, чтобы напугать тебя, Язычник. Ты не вправе рисковать своей головой. И, — добавил Эрве, — если что-то случится с твоей головой, фиц Эмпресс не пощадит и наших.

— Он прав, — подтвердил Александр.

— Возможно, и прав, — твердо возразил Гриффин. — На всякий случай даю тебе совет, как управлять настроениями Генриха. Если я умру, то предлагаю тебе сообщить ему это известие после того, как он выпьет несколько чаш вина и проведет ночь с леди Алиенорой.

Эрве нахмурился:

— Право же, сэр, это вовсе не смешно.

— Да, не смешно. И потому вы отправитесь вместе с остальными. Вы нужны мне там.

— Ты тоже нужен нам там, — возразил Александр.

— И я там буду. Через день. А теперь отправляйтесь.