Женаты по договору (СИ)

Но до самой ночи Мираэль не отпускает странное чувство — что-то происходит. Что-то непонятное и не совсем правильное.

Или она просто нагнетает?

Глава 19. Сомнения и/или ревность

Аттавио нравится смотреть на спящую жену. Нравится касаться ее — тихой и неподвижной, но доверчиво откинувшей голову. Привыкшие к темноте глаза без труда угадывают изящный изгиб шеи и светлую на фоне темного постельного белья кожу — так и хочется без устали касаться ее своими пальцами и ртом. А ведь он и так оставил на ней несколько новых отметит, совершенно не пожалев ни ее чувства, ни ее отношения к этим знакам принадлежности его «сиятельной персоне».

Как же все забавно закрутилось-то… Всего три недели назад он только присматривался к этой девушке, сравнивая «ту», прежнюю графиню, и теперешнюю. Видя разницу и отмечая потрясающе приятные глазу изменения. А теперь она в его постели, и вот уже две недели, как не представляет подле себя другую женщину. Слишком уж чувственной и сладкой оказалась его молодая и красивая супруга. Слишком…

Его.

И отсутствие опыта совсем им не мешало. Наоборот. Это… вдохновляло и погружало в состояние, близкое к детскому восторгу. Так интересно было обучать ее… Чувствовать на себе ее робкие попытки показать результат этих интересных и сладостных уроков.

А он…

Он покрыл все ее тело этими отметинами — ее груди, ее плечи, ее нежные бедра. И пришел в понятный гнев, только представив, что их может увидеть кто-нибудь еще. И добавить своих собственных.

Дьявол!

Чертово письмо!

Разумеется, у Мираэль никого не было. Слишком уж честной была ее натура, несмотря на умение играть и носить светскую маску. С ним она всегда была честной и открытой. Даже чересчур.

А еще понимающей. Разумеется, она сразу что-то почувствовала. И не испугалась. Сама потянулась и сама проявила удивительную щедрость, отдаваясь ему полностью и безраздельно.

И так и не сняв того самого чертова кольца, которое он зачем-то достал этим вечером из ларца.

Оно и сейчас блестит в темноте — ни в чем не повинное, едва ли красивей других украшений Мираэль, но непроизвольно навевая воспоминания…

Однако прошло слишком много времени, чтобы они по-настоящему беспокоили его. И уж тем более меркли по сравнению с тем, что ему «посчастливилось» увидеть.

Специально или нет, но Дэниэль перепутал почту графини и принес вместе с прочей корреспонденцией письмо, адресованное ей. А сам Аттавио вскрыл изысканный конверт из тонкой бумаги, не поглядев на приписку.

Хотя осознал ошибку с первой строчки. Но почему-то зачем-то стал читать дальше, борясь с невесть откуда взявшейся волной яростного гнева, которая, вместо того, чтобы отхлынуть, как и полагается нормальной волне, поднималась все выше и выше, перехватывая дыхание и заливая глаза пурпурным маревом.

«Дорогая, прекрасная моя Мираэль…»

Моя.

Моя.

Ни черта она не твоя. Кто это тут такой смелый?!

«Ваша сияющая и теплая улыбка до сих пор стоит у меня перед глазами, а сердце заходится в шторме. Вы, как прекрасный лучик весеннего солнца, осветили мою безрадостную жизнь, и теперь я считаю минуты до встречи с вами, чудесная Мираэль…»

Ага. Минуты он считает. Считать-то больше нечего!

«Запах вашего парфюма дразнит мои ноздри — я по-прежнему чувствую эти удивительные нотки роз и апельсинов. Кажется, он преследует меня повсюду, и едва ли я могу отвлечься на прочие дела, пока чувствую ваше фантомное присутствие рядом…»

Парфюм, значит. Преследует, вот же номер! Как это… «мило»!

«Иногда мне кажется, что я вижу вашу фигуру на улице. Хочу подойти, хочу лично, глядя в ваши невозможно зеленые глаза цвета весенней травы после дождя, сказать, что чувствую к вам и как вы меня восхищаете, Мираэль! Вы так прекрасны, что это кажется невозможным! Вы будто сошли с картин самых искусных художников, которые имеют привычку приукрашивать свою модель, но вас приукрасить невозможно! Вы — само совершенство! Идеал! Божественное и невозможное видение! Послушайте, Мираэль…»

Тут, конечно, не согласиться трудно — графиня Тордуар удивительно красива, а, познав чувственность и удовольствие, еще и стала постепенно приобретать ту особенную женственную мягкость и теплое очарование уверенной и знающей себе цену женщину.

«Послушайте, Мираэль! Вы удивительное существо неземного порядка! Вы выше всей этой суетящейся толпы вокруг, и вам нужен мужчина под стать! Вы чувственны и нежны, в вас так много божественного света и нежности, что вас не испортит ни простое мещанское платье, ни отсутствие драгоценных камней! Вы вся сама — сплошное украшение этого мира, и я боюсь…»

Сколько эпитетов! Сколько восторгов! Аж тошнит!