Женаты по договору (СИ)

— Что-то новенькое, Мираэль, — между приветствия, говорит граф, когда та заходит в помещение, машинально поправляя волосы — наверняка после снятого капора они немного растрепались. — Ты пришла позже меня. Хорошо провела время?

Взгляд — тяжелый и изучающий. Скользит сверху вниз, потом обратно. Останавливается на лице и, как кажется Мире, особенно концентрируется на губах.

Это вызывает в теле теплые оклик. Поэтому она улыбается.

— Сносно, — кивает она, — Правда, не очень продотворно, все те же темы, все те же разговоры…

— Книжный клуб, значит?

— Он самый…

Полминуты Аттавио просто молчит, продолжая разглядывать ее. Будто пытается что-то увидеть. Считать. Но ей скрывать нечего. С чего бы?

Но пронзительный взгляд графа уже давно не действует на нее так, как раньше. Не испытывая никакого смущения (только удивительно приятное предвкушение), Мира спокойно проходит вперед и аккуратно садится в кресло. Разглаживает складки на платье. И спокойно смотрит в ответ.

В какой-то момент понимает, что графа что-то беспокоит. Это странно, потому что Аттавио может быть раздражен или, например, задумчив. Но чтобы о чем-то волноваться? Нет, это не про графа Тордуара.

Он стоит, упершись бедром о стол и сложив на груди руки. Держит голову слегка склоненной набок. И совсем немного, почти незаметно, щурится.

— Что-то случилось? — не выдержав их поединка глазами, первой спрашивает Мира.

Аттавио слегка качает подбородком из стороны в стороны, отрицая.

— Тогда почему ты так на меня смотришь, Аттавио?

Граф почему-то поджимает губы и хмурится куда как более явственно.

Происходящее не нравится Мире все больше и больше.

И когда мужчина наконец-то открывает рот, в первую секунду графиня даже дыхание переводит. С облегчением. И только потом вникает в смысл сказанного.

— Что ты обо мне думаешь, Мираэль? — спрашивает он.

Девушка удивленно вскидывает бровь и непроизвольно растягивает губы в улыбке. Позволяет себе пару мгновений полюбоваться уже самой. И то, что она видит, ей приходится по душе.

Да, Аттавио Тордуар не был желанным мужем. Более того — он казался ей старым, пусть и не страшным. Его холодность и принадлежность к торговой палате отталкивала. Но не потому, что она как-то плохо относилась к простолюдинам — это в ней как раз никогда не было, да и не могло быть. Однако ей не нравились люди, которые мыслили только денежными или взаимовыгодными категориями.

Теперь же она смотрела на своего супруга словно другими глазами. Хотя дело, конечно, вовсе не в глазах, а в том, через что ей пришлось пройти.

Мужчина прав — она выросла. Приобрела какой-никакой, а опыт. Пересмотрела свой взгляд на некоторые вещи — например, на мужскую красоту. Теперь, на ее вкус, Аттавио был весьма и весьма привлекателен. Как внешне, так и внутренне. А уж то, что он творил с ней в постели… И не только в постели…

— Чаще всего — что ты совершенно невозможный человек, Аттавио, — говорит она откровенно, по-прежнему не совсем понимая, с чего бы тому начинать такой разговор.

— Конкретнее, Мираэль.

Девушка фыркает и расслабленно откидывается на спинку кресла, снизу вверх глядя на мужа. Оценивает. Подбирает слова. Что же он хочет услышать?

— Ты красивый, — осторожно, но в то же время честно отзывается она, — Умный. Сдержанный. Жесткий. И распущенный.

Граф кивает, принимая эту краткую и емкую характеристику.

— Но с чего бы этот интерес? — спрашивает девушка, наклонив голову набок, — Что тебя беспокоит?

— Подойти ко мне, — властно просит мужчина.

Мираэль недоуменно вскидывает бровь, но слушается беспрекословно. Внутренне подбирается и старательно сдерживает улыбку, так как чувствует предвкушение.

Как быстро она испортилась и заразилась порочностью этого человека! И совсем не против, если перед ужином они немного… кхм…

Она не только встает рядом с мужем, но и делает первый шаг к их сближению — кладет ладонь на его грудь и мягко ведет по гладкой ткани камзола. Вроде как пылинку стирает. Или поправляет кружево на воротнике.

Поднимает голову и заглядывает в лицо. Оно выглядит… отстраненным. И немного напряженным. Это странно.

Аттавио перехватывает ее ладошку и свободной рукой вдруг скользит по ее пальцам, надевая невесть откуда взявшееся кольцо. Мира хлопает ресницами, не ожидая этого, но украшением любуется.

Шикарное. Как и всегда. Крупное и явно старинное, с большим сапфиром в виде капли и в обрамлении маленьких бриллиантов.

— В честь чего? — спрашивает она деловито, любуясь украшением. Неожиданный подарок никак не вяжется с поведением мужа, поэтому вместо смущения или удовольствия она ощущает недоумение.

Внезапно Аттавио шумно переводит дыхание и на секунду прикрывает глаза. Немного наклоняет голову — для уже ставшего традиционным поцелуя благодарности.

И Мира не мешкает — прижимается к твердым губам супруга, с удовольствием ощущая, как они смягчаются и поддаются, а его рука — обвивает ее торс. Чересчур крепко. Чересчур властно.

Но к подобному она тоже привыкла. И потому прижимается к мужу в ответном порыве.

Ужин ожидаемо откладывается. Уже в постели — в ее постели — Аттавио заметно расслабляется.