Женаты по договору (СИ)

— Конечно, — степенно кивает Мира, внутренне благодаря учредительницу книжного клуба, — Ни о какой ссылке не может быть и речи.

— И все же все мы задаемся вопросом — почему столица на протяжении столько времени была лишена вашего сияния?

— Хотя, конечно… — ухмыляется невысокий, с некрасивым лицом мужчина с чрезмерно пухлыми губами, — Кто ж признается в подобном?

— Было бы в чем признаваться… Мое здоровье просто не позволило мне остаться в столице, жить в ее темпе. В быть мужу обузой я не хочу.

— Да разве такая красавица может быть обузой? Граф, вы весьма жестокий человек! Ваша жена такая нежная птичка! А вы…

— А мне кажется, что вы просто что-то утаиваете! Аттавио, ну правда! Столько времени прошло — можно уже и поделиться своими секретами.

— Вы слишком настойчивы. Это уже… неприлично, — не выдержав, говорит Мира.

— Что вы такое говорите, дорогая графиня? Мы же с вами друзья! А между друзьями не может быть никаких секретов!

— Да, Мираэль! Поделитесь уже с нами!

— А может там, у себя в провинции, вы оставили кто-то дорогого своему сердцу? — насмешливо спрашивает еще одна дама, — Аттавио, дорогой! Если это так, тогда сразу все встает на свои места! В таком случае вы правильно сделали, граф, что вернули супругу к себе!

Ни взглядом, ни выражением своего лица Аттавио Тордуар не показывает и капли неудовольствия или раздражения. Привык за это время и к козням, и к откровенным провокациям со стороны представителей высшего света. Но одно дело — уколы в его сторону. И совсем другое — в сторону Мираэль.

— Правильно ли я понимаю, что вы обвиняете мою жену в наличии любовника? — стальным голосом спрашивает он.

— Аттавио, боже правый, не надо делать столь яростное выражение лица, вы пугаете наших дам! — усмехнулся один из мужчин, — Да и с каких пор вас волнуют подобные условности? Уверен, мы можем простить нашим прекрасным женщинам некоторые вольности — лишь бы они были счастливы…

— И не мешали в свою очередь своим супругам, не так ли? — откровенно смеется еще кто-то.

И в этот момент Мираэль неприятно удивилась и осознала одну вещь — по не совсем понятным для нее причинам люди просто перестали опасаться ее мужа. И дело было не в выпитом вине. И не в разнузданной обстановке. Еще совсем недавно девушка видела — редкие смельчаки или попросту дураки могли себе дерзкие речи в сторону Аттавио. Да и жестикуляцию свою старательно контролировали.

Сейчас же ни женщины, ни мужчины не сдерживали своих порывов и любопытства. И тем самым приближали неминуемое…

— Разве вы сам, граф, не позволяете себе невинные шалости? Уверен, в вашем прекрасном особняке всегда найдется место для двух-трех симпатичных мордашек, чтобы не перетруждать свою молоденькую и хрупкую женушку…

— Это кто кого еще жалеет? Я слышала, любезная Мираэль, что у герцога Кваранта на вас присутствуют долгоиграющие планы…

— Ох, да только ли Кваранта? Уверен, любой уважающий себя юноша мечтает о внимание сиятельной графини!

— Как же жестоко будет разбить им сердца! А ведь графиня славится своей добродой и чистосердечием! Она никогда…

— Попридержите-ка язык! — тут уже Аттавио не выдерживает и не только хмурит брови и зло поджимает губы, но и яростно сжимает кулаки, — Вы переходите всяческие границы!

— Ну что вы, граф… Какие границы? Лишь элементарная констатация факта…

— Ошибаетесь! — Аттавио резко поднимается, отчего стул под ним громко скрипит по мраморной плитке и едва не падает навзничь, — Я требую прилюдных извинений!

— Извиняться за правду? Бросьте, Аттавио… Не раздувайте из мухи слона… У вас премилейшая супруга, и я не вижу ничего ужасного в том, чтобы она, поддавшись минутной слабости, отдала предпочтение более молодому и перспективному герцогу…

— А вот, кстати, и он сам! Милорд! Дорогой вы наш герцог!

От этой фразы Мираэль холодеет и едва ли сдерживает свой порыв повернуться в сторону прохода.

— Какая приятная встреча! — насмешливо восклицает явно желающий произвести впечатление Барсле, — Неужто вы и правда прилетели на крыльях любви? Вот что значит — молодость! Она пытлива и трепетна и с такой легкостью отзывается на спонтанные порывы!

— Вы невозможны! Настоящий поэт! — хохочет одна из дам, поощрительно щелкнув мужчину кончиком веера по плечу.

— Мы с вами еще не закончили! Я по-прежнему жду ваших извинений! — тихо, но четко рокочет Аттавио.

— Хватит, граф… Мы же всего лишь шутим…

Но Аттавио, дернувшись в сторону, все-таки хватает Барсле за грудки и даже встряхивает его, как котенка. Отчего полный мужчина мгновенно бледнеет и пораженно охает, неверяще вытаращив глаза.

— Граф! — испуганно вскрикивает дама напротив.

— Мираэль! Вы только посмотрите, что происходит! Остановите этот произвол немедленно!