Женатый мужчина

Он попытался вспомнить выражение лица Паулы, когда полгода тому назад его занесло сюда, через два дня после того, как она взяла из банка пять тысяч фунтов наличными и унесла их в синей парусиновой сумке. Это было на другой день после убийства Клэр, и он тогда застал ее вдвоем с Терри Пайком. Вина или страх были у нее в глазах? Он помнил только ее успокаивающий, утешающий голос и открытое лицо. Однако теперь он чувствовал бесконечное недоверие к Пауле и не сомневался, что сумка, с которой тогда ушел Терри Пайк, была той самой и лежали в ней не пижама и зубная щетка, а пять тысяч фунтов наличными. Но за что она заплатила пять тысяч фунтов? Прощальный подарок? Она наверняка уже одаривала его. Отступные? За что? Джон вспомнил, как в их первую встречу она цитировала отрывок из «Ромео и Джульетты». Он поднялся и подошел к книжным полкам, чтобы найти нужное место.

Ты так убог — и жизнью дорожишь?
Провалы щек твоих — живая повесть
О голоде, горящие глаза —
Об униженьях. Нищета согнула
Тебя в дугу. Свет не в ладах с тобой.
Его закон — не твой. Его обычай
Не даст тебе богатства. Ну так что ж?
Рассорься с миром, сделай беззаконье,
Спрячь эти деньги и разбогатей.

Ромео подкупает аптекаря, чтобы тот дал ему яда. Но за что же Паула платила Терри Пайку? Что ей нужно было от него? И какая услуга могла столько стоить?

Он вернулся к камину и опустился в кресло — от подозрения, вспыхнувшего в сознании, подкосились ноги, как если б сердце вдруг перестало питать мозг кровью. Он услышал, как внизу хлопнула дверь. И продолжал молча сидеть. Услышал, как возятся на кухне. И все равно не окликнул. Услышал шаги на лестнице. И не шевельнулся. Паула вошла в гостиную, но не сразу заметила его, так что впервые он видел ее лицо, не предназначавшееся для чужих глаз. Оно было пусто. Оно не выражало ничего. Затем она увидела его, мышцы лица дрогнули и застыли в судорожной улыбке, но тут же она преобразилась, лицо теперь изображало приветливость.

— Господи, как ты меня напугал, — сказала она.

— Извини.

— Что ты здесь делаешь?

— Хотел повидать тебя.

Ее манера поведения тоже изменилась, теперь все источало отрепетированную сердечность и очарование.

— Так срочно?

— Я только что от Крэкстона, — сказал Джон.

— Что ему понадобилось?

— Он объяснил мне твои финансовые дела. Она ухмыльнулась:

— Прелестно, правда? Мы будем ужасно богатые.

— Твой отец хочет, чтобы ему по возможности были возмещены все затраты.

— Знаю. Типично для моего папеньки.

— Крэкстон спрашивал, какие суммы я получил от тебя.

С ее лица исчезла улыбка.

— Старый дурак. Мог бы спросить меня. Я бы ему ответила.

— Похоже, он убежден, что я получил пять тысяч фунтов стерлингов наличными.

Она повернулась поправить цветы в вазе на каминной полке:

— Может быть, он имел в виду «вольво»?

— Нет. Это было учтено.

— Ну, тогда понятия не имею, о чем он. Я же не давала тебе пять тысяч фунтов.

— Нет, — сказал Джон, — но, судя по всему, ты сказала управляющему в твоем банке…

— И он там был? Мистер Мэйтленд?

— Да. По его словам, ты сняла со своего счета пять тысяч наличными пятнадцатого февраля, заявив, что это для меня.

Паула оставила цветы в покое и, вытирая руки о юбку, повернулась к Джону лицом:

— Я позвоню Питеру сегодня же и все выясню.

— Мэйтленд сказал, что ты положила деньги в синюю парусиновую сумку.

Она нахмурилась.

— Какое ему дело, где я ношу свои деньги?

— Судя по всему, это та самая сумка, с которой был Терри Пайк…

— Когда?

— В тот вечер, когда я застал его здесь. Паула опустилась в кресло.

— Ну что ж, да, он меня шантажировал. — Она вздохнула и потерла лицо ладонями.

— Чем?

— Он говорил, что расскажет Клэр. Я испугалась.

— Чего?

Она подняла на него глаза:

— Я же знала, что ты никогда не бросишь Клэр. Знала, что, если тебе придется выбирать, ты выберешь ее.

— И ты откупилась?

— Да.

— В тот вечер?

— Да.

— Зная, что она мертва?

— Я не знала!

— Так почему ты не вернула его и не потребовала деньги назад?

Какое-то время они сидели молча, словно ждали, когда закипит варенье или когда высохнет клей. Наконец Джон сказал:

— В общем, я тебе не верю.

— Хотелось, чтоб ты поверил, — ровным тоном отозвалась она.

— Такой довод в суде не выдвинешь.

— Здесь же не суд.

— Знаю.

— Не думай об этом. Забудь про то, что было.

— Ты заплатила ему, чтобы он ее убил?

— Он не убивал ее. Он был совсем в другом месте.

— Не поручусь.

— Господи, ну, считай, что случилась автомобильная катастрофа… Или человек умер от лейкемии…

Джон качнул головой:

— Не могу.

— Ты же говорил, что, если б она умерла…

— Знаю.

— Так не все ли равно… теперь… как она умерла? Джон посмотрел на нее:

— Нет, не все равно.

— Если я в чем и виновата, — сказала Паула, — так это в том, что люблю тебя.

— Знаю.

— Но за это нельзя разлюбить меня.

Она умоляюще глядела на него, это был взгляд человека, доведенного до крайности.