Женатый мужчина

Такой образ жизни вполне ее устраивал. После смерти мужа Алиса Стрикленд получила возможность жить по собственному вкусу, и с годами она возродила порядки родительского дома в Галифаксе, где большая гостиная считалась святилищем всякой аристократической семьи. Быть супругой главного судьи графства ей никогда особенно не нравилось, однако она не могла продать «Сад» и перебраться в пригородный особнячок вроде того, в каком сама выросла, так как это значило бы потерять все, ради чего она старалась всю жизнь; она продолжала принимать приглашения своих соседей и отдавать визиты не потому, что получала удовольствие от бесед с ними, а затем, чтобы время от времени напоминать себе о достигнутом положении в обществе.

Отвечать на гостеприимство соседей она предпочитала, дождавшись приезда сына или дочери. Клэр, дочь генерала, как нельзя лучше подходила, по мнению Алисы, для приема наиболее чванливых местных снобов. Вот и сейчас, едва они приехали на рождество, Алиса, не дав им даже отдохнуть с дороги, начала излагать подготовленную для них программу.

— Сегодня у нас обедают Тэйлоры и Фрэмптон-Дассеты. Знаю, Джон, ты сейчас скажешь, что не любишь Тэйлоров, но ведь он мировой судья и всегда так рад поговорить с тобой, а у Фрэмптон-Дассетов мальчик в Стоунхерсте, где учился ваш брат, Клэр, не так ли? Они просто жаждут побеседовать с вами. А на завтрашний вечер я пригласила кое-кого на твой глинтвейн из красного — не вздыхай так, Джон, дорогой, ты его превосходно готовишь, только следует брать итальянское вино, потому что французское непомерно вздорожало, — если, конечно, не выключат электричество, тогда придется пить херес. Сара и Грэм приедут завтра, так что и они смогут помочь, но рассчитываю я на вас. Вы так ладите с моими старыми друзьями.

Джон поспешил сослаться на то, что надо взять багаж из машины и отнести наверх. Он ушел. Клэр последовала за ним, и они стали устраиваться в одной из пустовавших спален, где все еще чувствовалась сырость: центральное отопление только что включили. Они принялись распаковывать чемоданы, и Клэр улыбнулась мужу.

— И здесь дела, — сказала она.

— Придется в десятый раз обсуждать законы с Джервасом Тэйлором, — буркнул Джон.

— А я третий год подряд буду беседовать об иезуитах в Стоунхерсте.

Клэр вышла из комнаты разобрать детские вещи, а Джон долго искал, куда бы пристроить свою щетку и расческу. Как всегда, каждый свободный сантиметр был заставлен китайскими статуэтками. В конце концов (Клэр как раз появилась в дверях) он в сердцах сдвинул в сторону пастушка и семь овечек.

— Что они, плодятся, что ли? — бросил он. — Не овечки, а кролики какие-то.

— Ты бы в ванной посмотрел. Там просто китайская лавка.

В Стэйнтоне Джона многое раздражало, но больше всего коллекция китайских статуэток — они не только заполонили все столики и комоды в пустовавших спальнях, но еще и говорили о дурном вкусе маменьки и тем самым выдавали ее социальное происхождение: хорошее воспитание, как сказала бы Клэр, еще не гарантирует хорошего вкуса, тем не менее врожденная культура вам подскажет, является ли китайский пастушок произведением искусства или хламом. В Бьюзи, например, многое пришло в упадок, но в самой атмосфере дома чувствовалась былая утонченность, тогда как в «Саду» все, от самого названия, которое мать дала дому, до чехлов с кисточками, натянутых на крышки унитазов, — все было вымыто-вылизано, но претенциозно и по-мещански пошло.

Клэр забавляла эта жеманная пошлость, а Джон ее стыдился. Однако это настолько укоренилось в матери, что хотя он и его сестра Сара, случалось, поддразнивали ее, но им так и не удалось изменить ее вкус. Когда был жив отец, его строгий аскетизм еще сдерживал в каких-то рамках весь этот китч: китайским безделушкам была отведена гостиная, его кабинет был для них закрыт — даже для статуэтки английского драгуна, которую мать купила как-то ко дню его рождения. Он поставил ее на подоконнике в туалетной комнате на нижнем этаже. Но вскоре после его смерти Алиса занялась коллекционированием «всерьез», объявив это своим хобби, и почти из каждой поездки в Йорк, куда-нибудь на запад или в Озерный край привозила целые коробки хрупких, дорогих безделушек самого низкого пошиба.