Женевьева (СИ)

Бездна!.. Я медленно поднялась, сплёвывая кровь. И вдруг боковым зрением заметила светлое пятно. Невеста Нгиви так и стояла около стола, но, перехватив мой взгляд, кивнула в сторону. Пока другие были заняты Диттером, я пригляделась: у входа в зал стояла старуха. Она медленно, не привлекая внимания, показала кусок чего-то белого. Я узнала маршалу, которой маги рисуют руны. Значит, дом Нгиви защищала пентаграмма! Есть такая: она запечатывала силы волшебника, попавшего внутрь!.. Но зачем мне это показали? Может, потому что пентаграмма уже не работала? Я затаив дыхание попробовала выплести магсетку и поняла, что получается! Слава Триединому!

— Balam!

Это было базовое заклинание, напитывающее «земляных» магов силой. Физической! И теперь, когда Ракс вновь понёсся на меня, я уверенно вскинула руку. Ещё пять минут назад гоблин выбил бы мне сустав, но сейчас словно врезался в стену и отлетел назад, рухнув на спину. Мужчина поднялся, настороженно поглядывая на меня. А я по-настоящему разозлилась. То, что сейчас происходило в этом зале, было подлостью. Потому что Ракс вышел на бой без всяких преград и ограничений, а меня намеренно блокировал как мага, оставив только навыки и возможности простого человека. Разве это честно?.. Ты вышел биться как гоблин, так дай и мне возможность сражаться как магу! … Хотя какой справедливости я жду от них? Пора бы уже понять, что это бесполезно!..

— Issyk-kati!

Послушные моей воле, появившиеся из воздуха песчинки закружились вокруг мужчины. Ракс вынужден был отступить, отмахиваясь от песка, который забивался в глаза, нос и рот. Я видела, как он зыркал по сторонам, выискивая предателя. Но старухи в зале уже не было. Тогда взгляд Нгиви прикипел к невесте. Всё-таки гоблин дураком не был и понял, кому нужен его проигрыш.

Я усилила «песчаную дымку», и вождь повернулся ко мне. На его губах расползлась хищная улыбка. Заслонившись от песка, Нгиви направился в мою сторону. Правильно! Бой должен быть завершён. Теперь наши силы были соразмерны. Мы бились, окружённые песчаным вихрем. Никто не мог к нам приблизиться. Я с удовольствием врезала гоблину по морде, а он скрутил меня и ударил по печени. Больно, до белых звёзд перед глазами! Гад, знал куда бить! Но, к счастью, обошлось без падения и паралича дыхательных путей. Какое-то время мы ещё кружили вокруг друг друга, а потом Ракс сделал хук… Собирался, точнее. Мой перехват, удар по руке — и сломанная плечевая кость у противника. Нгиви сдавленно вскрикнул. А я мысленно поблагодарила папу за науку.

«Не давай опомниться! Атакуй!» — словно вживую прозвучал в голове голос Саина Маруани.

Я так и сделала. Разворот в прыжке и удар в живот… Ракс отлетел к столу и ударился об него. Его голова смешно, словно мяч, подскочила, и мужчина рухнул на пол. Я сжала кулаки, готовясь к новому выпаду, но вождь не шевелился. Рядом с ним присел знакомый лекарь, а потом послышался слаженный выдох остальных гобов. Я нахмурилась.

— Ракс?

Знахарь поднялся с колен:

— Боюсь, он уже с Привратниками Граней…

Перед глазами всё плыло, когда я нагнулась и сорвала с Нгиви клановый медальон. Избитое тело отозвалось одним болезненным импульсом. Бездна! Провериться бы у лекарей… Но даже если мне суждено сегодня сдохнуть, то не здесь, не перед этими зеленомордыми. Я выпрямилась и высокомерно посмотрела на хмурых гобов.

— Мой отец — король Эжен Скема. Но он отказался от меня ещё до моего рождения. Своим настоящим отцом я считаю человека, вырастившего меня, — Саина Маруани… Многие знали его под другим именем: Казказини — мастер теней.

Гоблинские рожи вытянулись. Конечно, даже здесь слышали об этом великом воине. Непобедимый Казказини, чей удар был быстрее молнии!.. Вот только даже самый талантливый боец в одиночку не может победить всех. После спасения короля, когда выяснилось, что мой отец не восстановится полностью, его вежливо попросили уйти, заменив другим, здоровым, мастером. Что уж тут… Это только нам кажется, что мы единственные и неповторимые, а реальность куда прозаичнее и циничнее.

Я обвела взглядом хмурых нелюдей.

— Ракс Нгиви погиб в честном поединке. Вы все свидетели этому. И вы обещали в случае моей победы присягнуть на верность клану Фахари.

Я намеренно изменила формулировку, потому что женщине, тем более человеку, гоблины никогда не поклонились бы. А вот сильному клану и его вождю — да. Первой поднялась та самая гоблинша.

— Я — Шилл, дочь Крилга Нгиви, свидетельствую: бой был честным. И кланяюсь королеве Фахари.

За ней последовали остальные — медленно, неуверенно, словно сомневаясь. Всё это время я стояла посреди зала, не позволив себе присесть. Как только последний гоблин Нгиви произнёс клятву, подозвала своих.

— Свяжись с Гриолком, — велела Перкону.

— Уже, — тихо ответил тот. — Они скоро будут здесь.

Я кивнула:

— Отлично! Присмотри здесь пока… А мне нужно выйти на свежий воздух.

— Нева…

Но я отмахнулась и вышла из дома.