Жених для Красной Шапочки, или Чудовище моей мечты

– Так! – нарушила повисшую паузу Аля. Отодвигая нарезку в сторону, она случайно стукнула ножом по разделочной доске, что-то тихо прошипела и, взяв чашку, принялась разбивать в нее яйца. – Надо поговорить! – сказала, по-прежнему не глядя на него.

– Мы говорим, – пожал плечами Джетт, продолжая следить за каждым ее движением.

– Не о том!

– Может, за ужином? – предложил он.

– Нет, сейчас! Пока я не передумала.

Заявление насторожило, и радужное настроение лесника начало стремительно омрачаться. Неужели решила уехать? А он, дурак, напридумывал себе всякое, увидев ее картину.

– Секс был? – Вопрос застал его врасплох. Да что там… он чуть не сшиб его с табурета. Первой мыслью в голову пришло уверенное «Будет!». Удача, что слова не сорвались с языка от неожиданности.

А Аля ждала ответа. Джеттеро растерянно моргнул, осмысливая ситуацию, и крепко задумался, что сказать. Считается ли сексом произошедшее между ними ночью, или это только прелюдия, и ответить отрицательно будет честно? Однако вместо четкого и внятного «нет» он уточнил:

– Ты совсем не помнишь?

– Помню, но мало, и не факт, что мне это не приснилось. – Алекса вздохнула. – Так был секс или нет? – Она с надеждой посмотрела на него. И что, интересно, ей хочется услышать?

– Нет.

– Отлично! – расслабилась она, неосознанно его задев. – А танцы?

– Какие? – проглотив неприятное чувство, вызванное ее реакцией, спросил Джетт.

– Пьяные. На столе. Были?

– Э-э-э…

– Я очень неадекватно себя веду, когда выпью, – призналась Аля. – Очень-очень. Поэтому и не пью обычно. – Она принялась взбивать вилкой яйца, игнорируя блендер, стоявший на полке. – Так был стриптиз или нет?

Хм… а сорванное полотенце за стриптиз считается?

– Нет, – немного подумав, проговорил Джетт, – но я бы на это посмотрел, – добавил, улыбнувшись. – Ты здорово рисуешь, красиво поешь… танцуешь, наверное, тоже превосходно.

– О не-е-ет. – Алекса сделала страшные глаза, всем видом намекая, что ужаснее ее выступления и представить сложно. – Последний, кто это видел, до сих пор заикается и рефлекторно трет глаз, встречая меня.

– Почему трет? – не понял он.

– Потому что получил по нему каблуком, когда я, «грациозно» взмахнув ножкой, снимала туфельку на десятисантиметровой шпильке. Мой сокурсник не лишился зрения только чудом. Зато наш зарождающийся роман лишился перспективы. Ой! – Аля изменилась в лице, видя, как он неосознанно прикрывает волосами половину лица. – Прости. Я не хотела задеть… не намекала… это не я! – наконец определилась она и снова занялась омлетом.

– Точно не ты. – Улыбка его была кривой.

– А кто? – Она уставилась на него. – Кто тебя ранил? Медведь? Другой зверь? Я видела и на груди твоей шрамы. Расскажешь?

– А станцуешь для меня? – сам не зная почему, попросил Джетт и, немного подумав, добавил: – Без туфель.

Аля какое-то время молчала, выливая в сковороду смешанные с нарезкой яйца. Он даже решил, что брякнул лишнего, когда она вновь ожила и, плутовато улыбнувшись, заявила:

– Возможно, но виноват будешь сам. – Джетт охотно кивнул, готовый взять на себя любую ответственность, лишь бы она это сделала… для него. Замечтавшись, он немного расслабился, и тут Алекса вновь огорошила: – А клад? Клад копать я не ходила?

– Какой клад?

– Не важно, какой, главное, ночью и на кладбище. – Она развела руками. – Это вторая гениальная идея, которая посещает пьяную меня. Еще есть звонок бывшему, но я вечно забываю номер и попадаю черт знает куда. Иногда меня там даже слушают.

– Та-а-ак… – протянул Джетт, усаживаясь поудобнее. – Огласи весь список, пожалуйста, пока жарится омлет, чтобы я потом ненароком не подавился.

– Издеваешься, – укорила его Алекса.

– Перестраховываюсь, – улыбнулся он. – Ну и любопытствую, да. Надо же знать, что за «кошку в мешке» принес домой.

Некоторое время спустя…

Я смотрела, как он ест. Как ловко работает ножом и вилкой, разрезая омлет на мелкие кусочки, как отправляет их в рот по одному. Аккуратно, без спешки, будто не домой пришел после тяжелого рабочего дня и бессонной ночи, а в ресторан. И понимала умом, что так пялиться на человека неприлично, даже попробовала отвлечь себя мытьем посуды, но взгляд как магнитом притягивался к Джетту, такому усталому и до жути домашнему в антураже залитой мягким светом комнаты.

Сегодня на нем, помимо жилета, была надета серая рубашка, скрывавшая витиеватый узор на руках, но набор причудливых амулетов, висевших на шее, оставался прежний. Хотелось узнать, зачем он их носит, расспросить его о прошедшем дне, а еще о жизни до меня. Да просто поговорить о чем-нибудь отвлеченном, например, о медведях, которые, по словам Миранды, на самом деле оборотни! Решив, что время ужина идеально подходит для прояснения этой загадочной ситуации, я села напротив, налила себе и Джетту апельсинового сока и, потягивая напиток, снова уставилась на лесника.