Женись на мне, дурачок!

— О, так вы, наверное, с запада! — с воодушевлением поддержала разговор дама. — Я знаю, что у вас не кладут в мясо такие душистые приправы! А у нас теперь моду задают повара-южане, из переселенцев, понабежавших сюда после последних военных событий! И представьте себе, в поле и лесу они работать не желают, а все хотят быть поварами и торговцами…

Она еще долго развивала эту тему, и мне оставалось лишь важно кивать и мычать — угу. Тщетно пытаясь поймать хоть пару слов из нескольких полушепотом брошенных фраз за угловым столом.

Однако они были очень осторожны и мне не повезло. Но я не расстраивался. Везение приходит не каждый день, и значительно лучше, что оно не забыло прийти вчера. Иначе сегодня могло и не понадобится. Наш помешанный на семейных ценностях король, очень недобро относится к разводам. Особенно если для них нет никаких существенных причин!

Плотно подкрепившись, я любезно распрощался с сотрапезницей, поцеловал ей ручку и неторопливо отправился на судно. Раздумывая по пути, почему именно здесь завтракала миледи со своими сообщниками. Вывод напрашивался сам собой, они тоже решили покинуть этот город на грузовозе. Оставалось только решить, как мне-то расценивать это совпадение, как невезенье или наоборот, как удачу? Узнать меня практически невозможно, значит, о невезении разговор пока не идет. С другой стороны, какая мне польза от совместного с ними путешествия, я даже представить не мог. Узнать что-то новое я вряд ли сумею, очень уж они осторожны. Как кошки, тайком сожравшие хозяйскую ветчину.

Но на всякий случай я решил за ними присматривать, и постараться устроиться поблизости. Ясно, что они постараются снова занять укромный уголок, почему бы мне случайно не оказаться у них в соседях?

Посадки на грузовоз пришлось ожидать минут двадцать и за это время на причале успели собраться все желающие плыть на этом судне. Кроме миледи со спутниками и меня, пришло человек десять торговцев из тех самых переселенцев, что так возмущали постоянную клиентку харчевни. Они громко обсуждали миледи и ее служанку на своем языке, не подозревая, что я прекрасно понимаю их разговор. А когда один из них ляпнул пошлость и все захохотали, я заметил, как крепко стиснули пальцы камеристки ручку саквояжа, и сообразил, что девица тоже все поняла.

Впрочем, это было неудивительно. Почти все наши сограждане, спокойно жившие в южных провинциях до осенних волнений, вынуждены были бежать на родину, бросив всё, что нажили за многие годы они сами, их деды и родители. И вместо обеспеченной жизни теперь зарабатывают свой хлеб простыми слугами и кухарками. Значит и камеристка миледи тоже из этих несчастных, решил я, и это сразу расположило меня к ней. Я по мере возможности старался почаще заниматься делами переселенцев, и как мог помогал беженцам обрести себя на забытой родине.

Когда подали трап для пассажиров, шустрый сообщник миледи оказался возле него первым. Придерживая рукой тонкую ручку Ортензии, важно провел её на судно, заботливо оглянувшись, не отстала ли служанка. Нет, она не отстала, потому что ей успел подать руку я.

— Спасибо. — Бросив на меня опасливый взгляд, тихо поблагодарила девушка и легко побежала по неструганым доскам.

— Пожаль. — Вежливо склонил я голову, приподняв шляпу с серебрящихся редкими седыми прядками волос.

И с достоинством прошел следом. Свободное место для ночлега пассажиров было выделено в размещенной на корме дощатой пристройке, явно никакого отношения не имевшей к первоначальному замыслу судостроителя. Наверное, потому пристройка и была до безобразия примитивной. Низкое и тесное общее помещение с двухъярусными кроватями типа гамак. Именно на таких обычно спят матросы и сезонные рабочие южных ферм.

Сообщник занял для дам угловую кровать а для себя нижнее место соседней. Я же, словно не замечая его пронзительного недоверчивого взгляда, бросил свой саквояж на верхнюю койку и, вежливо, но прохладно кивнув соседу, отправился наверх.

Ему нужно дать некоторое время, чтобы парень мог понять, что соседство немолодого солидного господина намного предпочтительнее развязных торговцев южан, с гортанными выкриками тащивших на грузовоз по сходням какие-то корзины.

Отплытие прошло тихо и буднично. Никто не провожал грузовоз, никто не махал платочками с причала. Матросы отвязали какие-то веревки, оттолкнули судно от причала шестами, поднятый парус с красноречивыми заплатками вяло надулся от слабого полуденного ветерка и вот мы уже плывем. Неспешно выбираясь на середину реки.

Я устроился на носу, взяв для вида книжку, но читать не стал, да и не то это было чтиво, что мне нравится. Просто сидел, разглядывая медленно плывущие за бортом пейзажи, и вновь складывал в стройный рисунок уже известные мне части головоломки. И несмотря на то, что я мог считать, что знаю уже почти всё о планах и мотивах миледи, что-то в них не сходилось. Очень существенное, но пока неизвестное что-то, не дававшее мне покоя. Словно спрятанный в мешке с соломой серп, так и норовящий высунуть острый кончик в самом непредсказуемом месте.