Женитьба дядюшки Жиля

И наверное, ещё зол на то, что девчонка – маг, а он – обычный человек, подумал про себя Жиль, но говорить ничего не стал.

- У вас хорошие девочки, госпожа Мадлен.

Она вздохнула и улыбнулась – ей было приятно.

Жакетта ворвалась, как вихрь, и принесла с собой запахи улицы и дождя.

- Вот и я. Управилась, как смогла.

- Ты быстро, детка, - Жиль не мог ей не улыбаться. – А госпожа Мадлен всё это время не выпускала меня из рук, можно сказать.

- Благодарю вас,  - серьёзно кивнула ей Жакетта. – А сейчас будем делать полезную примочку с мерзким запахом.

Госпожа Мадлен убрала руки – сразу стало как-то не так, холодно и неуютно. Жакетта поливала ей на ладони водой, потом они вместе что-то делали с тряпицей, и укладывали эту тряпицу, и впрямь – мокрую и вонючую, на его ногу. И Жакетта потом забинтовала сверху.

- Наверное, хорошо бы надеть сверху тёплый чулок? – спросила госпожа Мадлен. – Из собачьей шерсти.

- Было бы неплохо, - кивнула Жакетта, - но у меня нет.

- У меня есть, бабушкины. Они достаточно большие, их можно натянуть хоть на кого.

- Давайте попробуем, - согласилась Жакетта.

- Схожу и принесу, - госпожа Мадлен кивнула им обоим и вышла.

Жиль мечтательно смотрел ей вслед.

Мадлен даже и не заметила, как вдруг оказалась втянута по уши в процесс лечения хромого принца. Что ж теперь, если человеку плохо, а она может помочь – нужно ведь помогать.

В замужней жизни ей вполне доводилось выхаживать мужчин после ранений – случались и дуэли, и просто поединки, и обычные драки кулаками, и ещё – неудачные охоты, как-то зимой одного из младших Кресси, Гектора, цапнул волк. Правда, Гектор того волка всё же добил, но – корёжило его потом знатно, а на ноге так и остался пугающий шрам от волчьих зубов. Вот было страшно зашивать ту рану, а сначала – поливать её крепкой настойкой, и сколько раз она ещё потом воспалялась – не перечесть, выздоровление растянулось едва не на полгода. Мадлен и сейчас ещё вздрогнула от воспоминания.

А тут совсем иное – принц говорит, ушиб, и потом ещё холодная вода.  Хорошо, хоть вторая нога целая! Или это только сегодня целая, а вообще – такая же? Спросить? Наверное, это неприлично, спрашивать о таком. Или наоборот? Или спросить у Жакетты?

За размышлениями Мадлен не заметила, как дошла на свой третий этаж. В детской было как-то подозрительно тихо. Она подошла к двери, прислушалась.

Говорила Аделин.

- А потом часы начали бить двенадцать раз! И Золушка услышала, и испугалась, потому что вспомнила – она ведь обещала своей крёстной, что в полночь будет дома! И побежала быстро-быстро, и никто не смог её догнать. Уже на лестнице её красивое платье превратилось в грязное и рваное, прямо как у Сюзетт сегодня, и только туфельки остались, какие были, то есть – как у принцессы. То есть одна туфелька, потому что вторую она потеряла где-то по дороге, сама не поняла, где. Ту, что осталась, тоже пришлось снять, потому что ну куда ты пойдёшь в одной туфле? Проще босиком!

В другой раз Мадлен бы непременно дослушала – она ни разу не слышала такой истории. И ей было очень интересно, откуда дочь её знает. Но она ведь обещала тёплые чулки!

Искомое нашлось в её сундуке, на самом дне. Чулки эти ей дала матушка, когда Мадлен собиралась покидать родительский дом с мужем, и сказала – пригодится, не тебе, так мужу, не мужу, так сыновьям. Сыновей не случилось, дочерям эти чулки были безбожно велики, а принцу будут в самый раз, у него стопа не такая уж и большая. Всяко меньше и изящнее, чем у любого из Кресси, у тех-то прямо медвежьи лапы.

На обратной дороге Мадлен снова приложила ухо к двери детской.

- И вот приехали они в дом Золушкиного отца. Тот спросил – чего припёрлись, а ему и говорят – приказ короля! Ну, тут делать нечего, пришлось отпирать и впускать. Зашли, зачитали указ – примерить туфельку всем незамужним девицам королевства! Есть у вас такие?

- Есть! Есть! – закричала радостная Шарлотта. – Целых три!