Женитьба дядюшки Жиля

- Кое-что есть. А если вдруг чего-то нет – мы же можем попросить, чтобы для нас нашли! И знаете, ещё нам бы позвать госпожу Жакетту. Она неплохо разбирается в этом вопросе, и кое-что может присоветовать – очень даже по делу.

- Но сможет ли она к нам добраться? – усомнилась Мадлен.

- Если не сможет – так и скажет, да и только, - пожала плечами королева. – Она не из тех, кто будет молчать и мяться, и если у неё дела – то у неё дела.

Это точно! У госпожи Жакетты было очень много дел – она и училась целительству, и посещала со своим наставником какие-то больницы – потому что, говорила, там у неё практика, и ещё командовала хозяйством в принцевом доме! Интересно посмотреть, что там за дом. И какой-то очень уж большой кот.

Впрочем, наверное, они это увидят.

Связываться с госпожой Жакеттой пришлось как раз Мадлен – самой Маргарите это было недоступно, а у Мадлен теперь имелось для связи и других надобностей чудесное зеркало из Фаро. И Жакетта с лёгкостью согласилась – да, она попросит Орельена доставить её в дом его преосвященства, но – чуть позже, ближе к обеду, или даже после него, потому что сейчас все они собираются ко двору – там какое-то событие, Орельену прямо велели быть, а остальные просто всегда должны привутствовать на самых значимых событиях. Её господин Жиль тоже берёт с собой, и, кроме того, у неё пациент выходит сегодня в люди – монсеньор герцог Лимейский прибыл в столицу впервые после перелома ноги. О да, он ходит, но – с посохом, подобно господину Жилю, смеялась Жакетта. Так что как только его величество их всех отпустит, так они и появятся.

Господин Жиль сегодня даже ночевал у себя дома – сказал, что у него вся придворная одежда там, и Венсан тоже там, но недалёк тот день, когда закончатся все эти брожения туда-сюда. К слову, сорочку-то Мадлен ему починила и отдала – сколько-то ещё прослужит, а дальше поглядим. Вдруг она тоже чего-то стоит в этом вопросе, как мастер?

В общем, после завтрака её неугомонное величество взяла двух своих камеристок и Одиль, и они притащили прямо в гостиную большой сундук с множеством разных мешочков, флаконов и флакончиков. Конечно же, все три девицы Мадлен очень скоро возникли рядом с тем сундуком. Аделин интересовало – нет ли там магических средств, Мари – как всем этим пользоваться и что выйдет в итоге, а Шарлотта под шумок стащила флакон из невероятно красивого синего стекла и любовалась им на лавке у окошка. Более того, в гостиную робко заглядывали две местные юные девы – Сесиль и Сюзетт Рокар, и добрая госпожа Маргарита разрешила им тоже зайти и присоединиться. Они вежливо поздоровались и тихо сели в уголке.

Если честно, Мадлен всю свою жизнь больше времени и сил уделяла чистоте, чем красоте. Матушка, графиня Шарлотта, в детстве пережила эпидемию, и была убеждена, что все болезни от скученности и грязи, и за чистотой следила очень строго – чтобы комнаты ежедневно убирались, а подвластные ей люди – мылись. По крайней мере, те, кто работал в замке и непосредственно с ней сталкивался. Поэтому и Мадлен в своей замужней жизни следовала тем же правилам – и очень удивилась, когда оказалось, что далеко не для всех чистота тела и дома – нечто само собой разумеющееся.

О нет, она всё понимала про сложности с тем, чтобы натаскать и нагреть воды, но сорочку-то свежую можно утром надеть? И хотя бы водой облиться – уж она нагреет? А для братцев Кресси и их матушки это вовсе не было чем-то привычным. Раз в неделю, так и быть, помыться, ну и переодеться. Тьфу. Как хорошо, что всё это в прошлом.

Королева же Маргарита считала, что природные данные не грех и приукрасить немного – с умом и в меру. Более того, при дворе, как слышала Мадлен, дам без драгоценных украшений и косметики вовсе серьёзно не рассматривали, и для придворных это было чем-то вроде обязательного знака командира – для военных. Наверное, поэтому, когда Мадлен случалось бывать при дворе, на неё практически не обращали внимания. Впрочем, и хорошо, потому что если вдруг обращали, то… В общем, Мадлен радовалась, что не принадлежит к первым придворным красавицам.

Тем временем её величество усадила пять юных девиц напротив себя и спросила – как они думают, какую даму считают при дворе и в обществе красивой?

- Красиво одетую, - сообщила Сесиль.

- Не без этого, - усмехнулась Маргарита, - но прежде того, всё же, чистую, опрятную и аккуратную. Если не умываться – никакая красивая одежда не поможет.

О да, Сюзетт утром устроила своей матушке форменный скандал – не хотела умываться холодной водой, слышал весь дом. Говорила – я лучше буду грязная ходить.

После того, как девицы согласились с необходимостью гигиенических процедур, а Аделин даже сообщила, что уже пробовала греть для такого дела воду, и у неё, кажется, получилось, можно было переходить к украшательствам.