Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1 (СИ)

— Соберись! — шепнул я Венди и накрыл ладонью руку Лилу-Анны. Пусть Пати видит, что я забочусь о принцессе, и не такой уж и бессердечный и… своевольный. Кто бы говорил!

Венди прочистил горло и толкнул виконта в плечо, привлекая внимание.

— Уважаемый, не могли бы вы оставить нас с Патрицией одних. У нас к ней конфир… конфидер… короче личный разговор, не для посторонних. Прошу, виконт, будьте любезны.

— Виконт, останьтесь! У меня нет от вас секретов, — заявила Пати. — И оградите меня от всяческих конфиденциальных разговоров. — Она попыталась спрятаться за высокой и широкоплечей фигурой виконта, и тут я не выдержал:

— Пати, прости, я не должен был на тебя кричать. Прими эти цветы в качестве извинений. — И жестом велел преподнести букет.

Взглянув на него, Патриция изменилась в лице и побледнела, вдыхая и выдыхая воздух маленькими глотками, как человек, пораженный до глубины души. Не может же у нее быть антофобия, или я что-то проморгал?! Она же по весне принимала деятельное участие в посадке садовых цветов. Так что… Демон меня подери! Не эти ли цветы она сажала?

Патриция довольно скоро пришла в себя для того, чтобы выразить свое негодование в более доходчивой форме. Хмурясь, она принялась угрожающе жестикулировать, видимо, изображая все, что со мной сделает, за то, что сделал я, и под конец весьма наглядно показала кулак. На этом драматичном финале, удовлетворившись тем, как мои брови полезли на лоб, сестра развернулась на каблуках и направилась прочь.

— А она знает, что говорит, — подвел итог Венди, прихлебнув из откуда-то взявшегося бокала, и как-то расслабился. Рано. Пати вернулась. — Миледи, соблаговолите ли вы принять глубочайшие и искренние… — протянул он букет, не понимая, что подливает масла в огонь.

Патриция соблаговолила… Выхватив из рук обалдевшего просителя бокал и цветы, она оросила его физиономию коктейлем, а потом добавила букетам, доводя до кондиции полной трезвости. Удовлетворившись содеянным, девушка снова ушла, но на сей раз с довольным видом.

— Люблю женщин, — признался Венди, выплевывая розовые лепестки. — У тебя есть чем утереться?

— Носовой платок подойдет?

— Вполне.

— Как тот коктейль назывался?

— «Возмездие».

— Оно тебя настигло!

— А? — Венди попытался переварить мысль, но что-то не срослось. — Не понял, Пати приняла извинения или нет?

Ни слово не говоря, я сунул ему под нос бокал с каким-то розовым коктейлем. Ну, вот за что мне это?

— Проходите, — велел я хозяину бокала, безмолвно уставившегося на меня. К слову, это оказался тот же самый тип, что и прежде. А пусть ходит в обход!

Через некоторое время Венди и в самом деле назюзюкался.

— Ты не ценишь то, что у тебя есть, — вещал он, повиснув на моем плече. — Я, как никто другой, понимаю Лилу-Анну. Знаю, какое у нее сердце, потому что в моей груди бьется точно такое же — преданное и верное, — икнул он мне в ухо.

— Да-да. Не дыши на меня.

— Куда мы идем? — заметил он наше шествие к выходу. — Бал еще не закончен. — Изловчившись, приятель вцепился в столик с напитками. Я попытался оттащить Венди, но выяснилось, что это можно сделать только вместе со столиком.

— Венди! — рыкнул я.

— Ты иди. А я подожду тебя прямо тут! — уселся он на близстоящую тахту, вернее на колени какой-то дамы. Взвизгнув, она отпихнула его и белопенным вихрем взвилась на ноги:

— Наглец!

— Люблю женщин, — пробормотал Венди, заваливаясь на тахту.

— Это я уже понял. — Через мгновение выяснилось, что он самым прямым образом дрыхнет. Попробовал призвать друга к здравому смыслу, тряся за плечи и шипя в ухо, на что он мне выразительно храпнул и почмокал губами.

— Ну, поцелуй меня, — промямлил Венди сквозь сон, и я едва удержался, чтобы не огреть его кувшином. Сначала со злости, а потом для скорейшего пробуждения. А что, вполне… если не перестараться. — Обними меня, моя грэмурочка. — С этими словами, он насмерть приклеился к моей шее, и как я не пробовал его оторвать — бесполезно. Да к демонам же!

— Что происходит? — явственно прозвучал голос Араберто. Я замер, как вор, застигнутый на месте преступления. Только отца Венди и не хватало!

Друг снова что-то забормотал, немного ослабив хватку, и я, вывернувшись из-под его руки, заткнул ему рот рукавом. Не совсем рукавом. Он стиснул зубы. Проклятье!

— Ровным счетом ничего. — Я терпел.

Канцлер в белом одеянии с золотыми галунами, пронзительно глядел на меня черными глазами, словно одним только взглядом собирался вывести на чистую воду, и попытался заглянуть мне за спину, но я упрямо загораживал обзор на живописный вид его сына, вцепившегося зубами в мою руку.

Я терпел.

— Венди что-то натворил?

— Нет! — Дурак! Зачем так поспешно ответил?

Араберто раздумчиво закивал.

— Передай ему, что мне хотелось бы его повидать.

Не-а. Ему сейчас Венди видеть совсем бы не хотелось, но я не стал переубеждать. Да он и сам начал о чем-то догадываться. А методы у канцлера в воспитании сына были самые кардинальные. Ну, это и понятно. Иной раз я бы и сам Венди прибил. Как, например, сейчас.