Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

— Отпираться бесполезно, — с ехидной улыбочкой просветил Эсмирато. — Все ясно! Вы, Ваше Высочество, не посчитали нужным прийти и поинтересоваться целью нашего визита, вместо этого вы подслушивали!

— Мне нет дело до цели вашего визита! — отчеканил я.

— Почему же тогда висели вниз головой, как раз перед окном библиотеки? Странное совпадение!

— Я не подслушивал и висел вовсе не для того! — сложив руки на груди, подчеркнуто вежливо сообщил я.

— А для чего же?

Вот змей!

— Мало ли зачем… — Будто нельзя просто повисеть за окном, не имея на то веской причины. — Все ради тренировки! Готовлюсь к Тахарэ*.

Эсмирато прищурился.

— В Саразирии такая традиция, — продолжил я. — Наследник, по исполнению семнадцати лет, для прохождения испытания должен ехать в Черные Луга. Опасное место. Нужно с демонами сражаться.

— Всего-то? И в чем же сложность?

В Черных Лугах не бывал, а храбрится.

— Хочешь посмотреть? Могу устроить.

— Не хочет он, — вмешался Сопрано.

Эсмирато повертел головой, будто сомневался, кто из нас двоих его дурачит.

— Я хочу.

— Не хочешь! — настаивал сераскир. — Это не наше дело. Принц Кармаэль и других спутников себе найдет.

— Спутников? — заинтересовался Эсмирато. — А что нужно делать?

— Демонов рубить, — ответил я, опередив открывшего рот Эль'Саапрана. — Или испугался? — Министр недовольно на меня взглянул. А я тут при чем? Сам же говорил, что меня надо беречь, вот и пусть его принц постарается.

— Испугался?! Да я против трех красногривых львов сражался, а ваши демоны в сравнении с ними — игрушки.

Стало даже обидно. За демонов.

— А я думал оказать тебе честь стать моим талахари**.

— Честь? — ухмыльнулся гаденыш.

— Но вижу не стоит. — Единственное желание — по роже съездить!

Направился из библиотеки, чтобы не натворить дел.

— Для человека без сапог ты чересчур самоуверен, — полетело мне в спину.

Проклятая бездна! Видно, сапоги остались в руках у Венди.

Или упали вниз. Вместе с Венди.

______

Тахарэ* — испытание.

Талахари** — сопровождающие, спутники.

* * *

Взлетел по лестнице на третий этаж, молясь, чтоб Венди был там, где я его оставил.

Ворвался в комнату — здесь не было мебели. Друг лежал на полу, распластавшись, как морская звезда — я на картинке видел, — и не подавал признаков жизни.

— Эй, ты как? — Потряс его за плечо.

Он разлепил глаза.

— А-а-а! Я думал… Я думал — мне конец! — Вцепился он в мой воротник.

— Не отпустишь, тебе и правда конец! — Еле вырвался. — Ты спятил?

— Передо мной вся жизнь промелькнула! — рыдал он. — Я многое переосмыслил!

Когда успел?

— Поднимайся и подотри сопли!

— Ну уж нет! — Вскочил он. — С меня хватит! Пора о своей жизни подумать. Привыкли Венди — то, Венди — это. А я еще много что в жизни сделать не успел!

Я отвесил ему пощечину, чуть рука не отвалилась.

— Ну как? Полегчало? — спросил участливо.

Венди встряхнул головой.

— Да. Куда идти?

Возвращаться в библиотеку смысла нет — вряд ли темные ушли. На меня и так кэшнаирская охрана косилась. А хорошо я над ними подшутил: стоят себе, охраняют, а тут я «привет!» — как попал туда, они ни сном ни духом. По-быстрому оттуда смотался, пока не полезли проверять из плоти и крови ли я или призрак.

— Идем к тебе. Книжка по разговорному кэшнаирскому есть? — спросил я.

— Угу, случайно завалялась.

Так уж и случайно, соблазнитель женских сердец!

Венди открыл дверь в свою комнату и предложил мне войти.

Следы утреннего погрома кто-то убрал, а на столике в вазе благоухала одинокая роза.

— У тебя завелась воздыхательница?

— Похоже на то, — понюхал он цветок — один из лепестков был черным.

— Где книжка? — поторопил я.

Он опустился на колени и… полез под кровать. Достал оттуда потрепанный экземпляр — на обложке красовалась очаровательная девушка, название гласило «Уроки соблазнения. По-кэшнаирски».

— Это не то, — смутился друг и достал другую — в кожаной обложке, посеревшей от пыли.

Я сел в кресло и принялся листать книгу. Что же там сказал Сопрано…?

— Что мы ищем? — спросил Венди.

— Я кое-что подслушал в библиотеке. Разговор между сераскиром и Эсмирато.

— Они говорили по-саразийски?

Балда!

— В том-то и дело, что — нет!

— А! — дошло до него. — Будем переводить.

— Возьми перо и бумагу. Я буду диктовать перевод, а ты записывай. Потом прочтешь, что получилось.

— Уверен, что запомнил правильно?

— В своей памяти я не сомневаюсь.

Через четверть часа перевод был готов.

— Читай.

Венди откашлялся.

— «Рука, откусанная по локоть, не пригодится». — Он поднял на меня изумленный взгляд.

— Чушь какая-то! Уверен, что все правильно записал?

— Что тут записывать? — показал он листок с шестью выведенными словами. — Ты точно помнишь каждое слово? Ведь одна неверная буква…

— Проклятье!

День плавно превратился в ночь. Слуга зажег в комнате Венди свечи.

— …Она хотела меня убить, — жаловался я другу, отложив надоевшую книгу. — А говорила, что исполнит любое мое желание, чтобы доказать свою преданность.

— Женщины! — изрек Венди.

На полу валялся листок, исписанный провальными переводами: «Не ешь заплесневелый сыр — подавишься гусеницей» или «Не пей из лужи — простынешь». И еще из запомнившегося: «Дровами сыт не будешь». Может, это кэшнаирские поговорки?