Жениться по любви...(СИ)

— Господин барон, — вздохнул Ферр, — я рад, что вы настолько мне доверяете, но не советую так поступать. Я ведь мог и подкупить чиновника канцелярии, чтобы он опечатал по двадцать пять медных пятаков вместо золотых десяток. Во-вторых, мне нужна ваша расписка, что деньги по брачному договору вы получили в полном объёме. Вы подпишете финансовый документ, даже не пересчитав полученные деньги?

— Расписка? — Георг нахмурился. — А вот вы, я смотрю, не доверяете мне?

Ферр закатил глаза к низкому закопчённому потолку.

— Господин барон, — с мягким укором, точно выговаривая нашкодившему трёхлетке, проговорил он, — я веду учёт всем моим доходам и расходам. Я не могу вот так взять и одним красивым жестом потратить на что-то десять тысяч. Приданое, выделенное моей дочери, будет внесено в расходную книгу, а ваша расписка будет подтверждением. В чём вы тут усмотрели оскорбление? В моём желании содержать документы в порядке?

— Э, — озадаченно проговорил Георг, — н-нет. Я, в общем-то, не думал… Хорошо, давайте пересчитывать.

Максимилиан и Ламберт помалкивали, охранники Ферра тем более, так что некоторое время слышалось только напряжённое сопение Георга, недовольное шуршание жёсткой грубой бумаги да тяжкое, сытое позвякивание рассыпающихся монет. Ламберт, не сводя глаз с растущей золотой кучки, невольно считал про себя, сколько «колбасок» уже распаковано. Максимилиан, судя по беззвучно шевелящимся губам, тоже. Наконец Георг закончил, написал расписку, засвидетельствованную двоими наёмниками, и Ферр, аккуратно пряча её в бумажник, произнёс с лёгким вздохом:

— Позволите совет, господин барон? Не от состоятельного суконщика, а от такого же мужа и отца? Дайте десяток монет в полное и безоговорочное распоряжение госпоже баронессе, иначе ждут вас бессонные ночи, поверьте моему опыту. Я, правда, девятнадцатый год уже как вдовец, но некоторые вещи не забываются.

Георг хмыкнул, но подумав, кивнул и скрутил один из столбиков обратно. Надо же, двести пятьдесят золотых Аделаиде на хозяйство. Здорово же она его погрызла перед свадьбой. Ламберт вспомнил её лицо, когда она вошла в кабинет с какой-то новенькой тряпочкой в руках и, швырнув её поверх карты баронства (оставленной-таки Вебером как подарок, или уж сказать прямо — взятка упрямому сеньору), трагически проговорила: «Вот, полюбуйтесь, супруг мой! Какие-то мастеровые могут себе это позволить, а мы с Дианорой слепнем над починкой такого старья, что и на стол стелить стыдно!»

— А к вам, сир Ламберт, у меня большая просьба, — сказал Ферр, повернувшись к нему. — Елена хочет эту ночь и следующую тоже провести с детьми. Надеюсь, вы не против? С вами она ещё успеет пообщаться, а мы уезжаем послезавтра с рассветом, так что сделайте одолжение, позвольте ей вдоволь наговориться с детьми перед отъездом. Всё-таки она не увидит их до самых праздников.

Ламберт пожал плечами.

— Да, конечно, — сказал он. — Боюсь только, что могу и не увидеться с нею, когда она вернётся. Нижние Броды нельзя оставлять без присмотра. Особенно осенью.

========== Часть 5 ==========

— А скажите-ка, милочка, — в праведном негодовании произнесла сира Аделаида, едва углядев Елену, — почему я не могу войти в комнату в замке моего супруга? Кто вам позволил ставить на дверь замок, ключа от которого нет ни у меня, ни у барона?

Елена, не скрываясь, поморщилась: голосок у младшей баронессы был, вежливо говоря, пронзительным, а если попросту, так и вовсе визгливым.

— Как раз об этом, любезная сира, — сказала она, с мелким мстительным удовольствием глядя, как Аделаиду корёжит от слова «любезная», — мне бы и хотелось с вами поговорить.

В тесной и темноватой, зато неплохо протопленной комнатке, игравшей, видимо, роль гостиной, собрались все… э-э… дамы: обе баронессы, нынешняя и вдовствующая, старшая дочь барона (младшей было всего три года и вряд ли она часто покидала детскую) и сидевший с книгой за страшно неудобным, на взгляд Елены, маленьким, но при это очень высоким столиком юный щёголь, похожий на невесть как залетевшую в это тёмно-серенькое царство заморскую птицу-неразлучника. Брезгливо-скучающее выражение он умудрялся сохранять даже во время чтения, а свечи в шандале на его столе горели в количестве аж трёх штук, и кажется, это не нравилось сире Аделаиде: её дочь с вышиванием сидела при единственной, а тут столько воска сжигается зря. Елена, вообще-то, заперев в супружеской спальне очередной сундук со своими вещами, искала именно сира Винсента, откровенно и прямо-таки напоказ скучавшего в дамском обществе, но раз уж все три взрослые ящерицы, мнящие себя змеями, собрались здесь, в одном месте, тем лучше.

— Прошу прощения, сира Аделаида, — сказала она, подходя к супругу сира Максимилиана. — С вашего позволения, сначала действительно срочное дело. — Та от такой наглости подавилась уже начатой было речью. — Сир Винсент, прошу прощения, что отвлекаю…