Женщина–апельсин

– Это как раз то, что ей надо! А у меня, извини, сегодня свидание.

– Нам надо поговорить.

– Давай так. Ты идешь с женой в ночной клуб. Обсуждаете. Потом поговорим. Слушай, Николаев поехал в банк, хочет поймать кого-нибудь, не подпишешь разрешение на группу захвата?

– Кого будет хватать?

– Да кто его знает, кто попадется под руку, того и поймает.

– Есть что-то новое? А я приехал с Гнатюком, пусть он и подпишет.

Ева понеслась вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Гнатюк еще не успел открыть свой кабинет. У Евы странно щемило сердце, но она решила, что это из-за Хорватого и его грустных глаз.

– Извините, – начала она, – Николаев…

– В кабинете, – перебил ее Гнатюк и огляделся.

В кабинете его было затхло и сумрачно.

– Как рано уже темнеет, – Гнатюк медленно раздевался. – Слушаю тебя, только помедленней.

– Сегодня в банке из сейфа Николаев взял портфель. В нем было оружие, мы предполагаем, что оно принадлежит Слонику. Поскольку Кот раньше не стрелял, значит, Слоник может прийти за портфелем. Николаев поехал в банк, будет там сидеть в засаде до закрытия, прошу группу захвата.

– Пальцы есть?

– Есть.

– Если это портфель Слоника, зачем он отдал его Коту?

– Да кто знает, как там все было, он же сбегал. И ключ у Кота один. А в банке сказали, что можно выдать второй ключ, если за аренду сейфа уплачено, человек показывает квитанцию, называет номер – это пароль, и своим ключом открывает сейф. У Кота не было квитанции!

– У Кота не нашли квитанции.

– Да! Кота забрали в Бутырку.

– Я уже знаю. Если его допрашивать там, будут их люди, если здесь – проблема перевоза. А ты что бок потираешь, уж не сердечко ли прихватило?

– Что-то мне тревожно, день такой тяжелый.

– Ладно, не беспокойся. Я пошлю ребят, группа захвата здесь ни при чем, пусть посидят в кафе напротив банка.

– Там есть кафе?

– А как же! – Гнатюк смотрел серьезно, но глаза его бегали. – Я и банк этот знаю. Тебе надо поработать. Закрываем дело Покрышкина, возьми медицинское освидетельствование Кумуса, подготовь все бумаги, отвези в прокуратуру.

– А можно мне в банк перед этим съездить на полчасика?

– Нет. Работай.

Четверг, 24 сентября, вечер

Ангела Кумуса привезли на психоосвидетельствование только в два часа дня. Голубые корпуса психиатрической лечебницы были обнесены высоким бетонным забором, на воротах – охрана. Кумус смотрел на охранника сквозь решетку, охранник, пожилой и грустный, смотрел на лицо Кумуса в окошечко милицейской машины, машину болтало на ухабах, лицо Кумуса светилось в темном зарешеченном квадрате, охранник сплюнул и сказал: «Еще одного юродивого повезли».

Когда Кумус выходил из машины, его вырвало на санитара, санитар отпрыгнул, но все равно оказался выпачканным. Ангел, тяжело дыша, прислонился к машине, санитар быстрым неуловимым движением ударил его снизу в подбородок. Кумус постоял, пошатываясь, и упал на землю.

Сопровождающие Кумуса милиционеры почесали в затылках. Кумус лежал в грязи на боку, руки у него были в наручниках, лицо повернуто к небу.

– Тащи носилки, – сказал один из милиционеров санитару.

– Очухается, сам поднимется! – Санитар оттянул край своей форменной рубахи и старался стряхнуть с нее рвоту.

– Да, будем мы тут стоять и ждать! Тащи носилки, не будешь в другой раз руками размахивать.

Кумуса подняли за ноги и за плечи и положили на носилки. Пошел легкий, почти незаметный снег, те снежинки, которые запутались в волосах Ангела, не таяли.

Когда один из милиционеров и санитар с носилками вошли в коридор клиники, раздался вой сирены. Это значило, что кто-то пытается сбежать. По коридору пробежали накачанные санитары в бледно-голубых свободных рубахах и таких же широких штанах. Пробегая мимо дверей, они быстро задвинули защелку и заблокировали ее. Кумуса перетащили с носилок на каталку, поставили к стене. Санитар побежал к своим, милиционер прислонился к стене рядом с каталкой, раздумывая, можно ли тут в суматохе покурить. Опустевший коридор блестел протертым кое-где линолеумом. В конце коридора было окно и поворот. Из-за поворота вышел высокий человек в балахоне, с длинными волосами. Он шел против света, медленно и уверенно, опираясь на небольшую палку. Милиционер совсем не видел его лица, но угадал при поворотах головы легкую бородку.

«Ну и форма тут у них, – посочувствовал милиционер, – хотя, с другой стороны, когда очень жарко, может, так и удобно?»

Странный человек подошел к каталке. Только тут милиционер рассмотрел его длинное лицо чистых завораживающих линий, очень красный приоткрытый рот и почти бессмысленные глаза. Человек положил свою руку на лоб Кумуса.

– А ну, отвали! – сказал милиционер.

– Встань и иди! – торжественно произнес человек в балахоне.

Ангел Кумус открыл глаза. Несколько секунд он недоуменно таращился, потом сел. Человек в балахоне протянул ему руку. Кумус не мог подать свою, но встал. Один раз он пошатнулся и чуть не упал, прислонился лбом к груди своего спасителя и почувствовал крепкие мускулы под легкой материей.