Женщина и мужчины

«Именно в этом я и нуждалась, – выдохнув, подумала она, – в этом, а не в ресторанной игре словами. Развлечение на детской площадке само по себе – бессмыслица, и, что бы ни случилось позже, слишком серьезным оно не будет. В серьезной игре я бы проиграла, мне бы пришлось выбирать вопреки своей воле. А сейчас мы в Расчудесии – стране, которой не существует, а значит, на своей территории», – заключила Клара, наблюдая, как за стеклом позади Юлека летают разноцветные мячики и подпрыгивают на батуте маленькие фигурки.

Ей хотелось, чтобы все уже было позади: и неловкое открывание дверей чужой комнаты, и раздевание, и вопросы: «А так… можно?»

Дойдя до гостиницы, в которой Юлек подарил ей сумку, они, не сговариваясь, свернули к входу, будто возвращались к себе домой. Все было естественно и очевидно, как очевидно было и то, что их обнаженные тела, лежащие сейчас поперек кровати, очень нужны друг другу.

Она обнимала его, сдержанно отвечала на ласки; потом раздвинула ноги и ждала. Представила себя на операционном столе; мужчины в масках хирургов обсуждали, пригодна ли она для сношения. Яцек швырнул перчатки и вышел, не прикоснувшись к ней. Минотавр вынул пальцы из сухого влагалища и посоветовал использовать расширитель. Лиц остальных – тех, что щипали ее за соски, кололи чем-то в бедра, – она не разглядела, но узнавала их по голосу, по презрительным смешкам.

– Выключить? Поставить музыку? – спросил Юлек, взяв пульт с телевизора, слепящего рекламой гостиницы.

– Выключи.

Он ладонью прикрыл ей глаза – тот самый жест, что и тогда, в самолете, а второй рукой ласкал ее клитор, пока тот не разбух, не созрел и между ног у нее не заструился липкий сок. Юлек вошел в нее стремительно и сильно; нескольких глубоких толчков – и вот он уже распинает ее собственным оргазмом.

– Ты нужна мне, Боже, как ты мне нужна, рыжая ведьма! – Она расслышала только «рыжая ведьма».

Клара лежала на его плече. Ей было жарко, спина вспотела. Разгоряченное золотистое тело молодого мужчины казалось ей морским пляжем. Она лизнула его влажную от пота шею – она и впрямь была соленая. «Я обнаженная, я молодая, я на курорте»… – пронеслось у нее в голове перед тем, как она уснула.

– А куда-нибудь в другое место мы пойти не можем? – Клару нервировало предпраздничное столпотворение в «Икеа».

– Здесь есть кафе, сейчас поболтаем. – Иоанна передала ей Мацюся в «кенгурушке» и, подталкивая животом тележку, стала вбрасывать в нее плюшевых зайчиков и сувенирные яйца.

– Ты не задумывалась о том, чтобы перейти в православие?

– Зачем? – Иоанна листала каталог супермаркета.

– У православных и Пасха, и Рождество на неделю позже. Они имеют возможность делать покупки без толпы и давки и при этом попадают на послепраздничные скидки. Эй? – Клара видела по мине Иоанны, что та ее не слушает, поглощенная выбором салфеток с рисованными барашками.

– Женщина! – проворчал небритый парень в стильных узких очках, которому Иоанна своей тележкой забаррикадировала дорогу к лифту.

Его презрительный тон пробудил в ней белокурую бестию.

– Для тебя я – пани женщина!

Напуганный ее агрессией, он свернул к лестнице.

Мацюсь расплакался.

– Мы тебя подождем вон в том баре, за отделом игрушек, – успокоила Клара подругу.

С капризничающим ребенком на руках она ничем не отличалась от засевших тут родителей, которые перекликались между собой, стоя у касс и испачканных едой столиков. Заняв единственное свободное место, Клара вынуждена была глазеть на идиллический плакат, рекламирующий шведскую деревню, – рыжий домик с белыми дверями и ставнями среди зелени лугов; за окном проглядывают силуэты молодой пары. Клара давно не смотрела скандинавских фильмов – с их малоэмоциональными героями под стать тамошним пейзажам. «Оказаться бы сейчас в другой жизни – да хоть в той, что на плакате!»

После ночи с Юлеком она позвонила Яцеку – предложила навестить его и вместе провести праздники.

– В лесу? – Он был настроен скептически.

– Почему бы и нет?

– Без сервировки стола и фарфоровых зайчиков? – иронически намекал он на сувенирные тарелки, которые она доставала в особо торжественных случаях.

– Ты мелочный – думаешь, я тоже?

В их супружестве до сих пор не появился третий, поэтому играть и интриговать Яцеку приходилось только с Кларой. А последнее время он все чаще играл сам с собой, отвергая и Клару.

– Бельчонок, я пока не могу. – Не бойся за меня, – смягчился он. – Это всего лишь месяц. Раз в жизни я могу позволить себе этот месяц?

«Сказать бы ему, за кою я боюсь…» – Клара извлекла со дна сумки кулек с покрошенным печеньем и запихала его в рот Мацюсю, который все еще капризничал. Затем разложила крошки в ряд на столе и принялась играть с ребенком в змею, которая теряет кусочки своего хвоста. Она вытерла малышу нос, себе – слезы.

– Вот и я, – подкатила тележку к столику Иоанна. Взяв заплаканного Мацюся, она заглянула ему в штанишки. – Сухой – значит, голодный. А с тобой что такое? – обратила она внимание на Клару.

– Кондиционер. Аллергия, – заморгала та.