Женщина и спасение мира

Среди последователей Канта нет истинных женщин; напротив, интуитивистская философия и эмоциональное познание (Паскаль, Бергсон, Кайзерлинг, Макс Шелер) нашли среди женщин широкий отклик. Выдающиеся представители христианства поразительно контрастируют друг с другом: суровый, мужественный Кальвин и, с другой стороны, св. Франциск Ассизский, прозванный Stella matutina (звезда утренняя), тот, кто mortem cantando suscepit (встретил смерть пением); или преп. Серафим Саровский, "ангел света", о котором Божья Матерь сказала, что он — "нашего рода". Или же блаженный Августин: такой жесткий по отношению к женщине, которая разделила с ним жизнь, такой отвлеченный в своем трактате о браке и любви, который хорошо отражает эпоху патриархата и, что весьма симптоматично, впервые содержит учение о предопределении. Если Кант иронизирует, говоря о любви, то Августин полон сарказма по отношению к оригенистам своего времени, которых он называет "милостливыми". В слишком "мужественном" представлении о Боге всегда будет подчеркиваться Его абсолютная справедливость и самовластие — в ущерб милосердной любви; и тогда человек становится предметом этой абсолютной власти Бога. Монотеистические религии, такие как воинствующий ислам или иудаизм в его узкоортодоксальных течениях, являются поразительными примерами этой чрезмерной мужественности. В противоположность этому материнская нежность, порожденная почитанием Богородицы, вносит в христианский гуманизм совершенно особую ноту мягкости и объясняет происхождение женской чувствительности у великих мистиков. Достаточно посмотреть на Владимирскую икону Божьей Матери (XII в.), чтобы понять, что вносит в религиозное чувство женственность Первообраза: здесь нет никакой чувственной или слащавой ноты, никакой сентиментальности, но это, быть может, совершеннейший религиозный образ, человеческий лик, взгляд которого сродни взгляду Бога-Отца на иконе Троицы Рублева. Языки иконы и богослужения каждый по своему учат, что Божественному отцовству отвечает человеческое материнство.

Художественная чуткость, космическое и соборное чувство и глубоко мистический подход к жизни составляют специфически "женские" черты русского духа. На своих вершинах русская литература показывает, что именно русская женщина представляет человеческий тип в своей полноте, — больше, чем русский мужчина. В советских романах, читая между строк, можно уловить, что русская женщина остается главной опасностью для "бесчеловечных" марксистских структур. Женщина —хранительница нравственных и религиозных ценностей. Два первых русских святых, канонизированных Церковью — благоверные князья и страстотерпцы Борис и Глеб, — прославляются за чрезвычайно русскую форму непротивления злу. Если в открытом бою зло почти всегда одерживает верх, то при терпеливом сопротивлении со временем зло как бы стирается. Если мужчина ожесточается против страдания, то женщина поддается ему, а ведь выживает именно тот, кто лучше его переносит. Мудрость одной древней цивилизации, не принадлежащей к типу мужественных, возвещает устами Лао-Цзы: "Тот, что мягче, берет верх над тем, что тверже: вода над скалой, женское начало над мужским". Точно так же и Христос выражает духовный принцип, когда говорит: "Я кроток и смирен сердцем" (Мф. 11.29); Он отвергает мужское решение вершить дела при помощи меча, так же как отбрасывает три искушения в пустыне, и выбирает принесение Себя в жертву — образ Агнца, ведомого на заклание. Для мужчины жить — это завоевывать, бороться, убивать; для женщины — рождать детей, поддерживать, охранять жизнь, отдавая себя. Мужчина отдает себя, чтобы одерживать победу; женщина спасает, принося себя и в жертву и в дар. Мужские, прометеевские цивилизации взлетают, как метеоры, и быстро гаснут, как, например, Римская. Восточные цивилизации, несмотря на сложные исторические формы и противоречивые фазы внутреннего развития, в целом отводят больше места женским жизненным ценностям, поэтому историческое существование длится очень долго².

• 5 • "Ева" в точном смысле слова означает "жизнь", но тот, кто с пророческой прозорливостью дал это имя, имел в виду нечто большее, чем простое биологическое продление рода, большее, чем "печать обещанной благодати", большее, чем предвидение того, что из этого рода произойдет "царица в Офирском золоте" (Пс.44.10). Биологическое соответствие жизни вида отражает духовное соответствие вечной жизни. Второй Евой III Вселенский собор провозгласил Богородицу. Та, Которая рождает Предвечного Бога, Которая дает жизнь Живущему в человеческом. Сама обретает бессмертие. В этом великом смысле Ева была

Индия и Китай тоже пережили переход от матриархата к патриархату. Фактически, они пережили многие цивилизации. Было бы особенно интересно изучить Индию, так как ее последняя эволюционная фаза (до или в период столкновения с Западом) отмечена новым появлением древних женских символов тантризма. Доктрину шакти [супруги бога] можно рассматривать как своего рода индийскую софиологию.