Женщина-Кошка. Похитительница душ

– Там в катакомбах была Яма Лазаря. Ее охраняли день и ночь. Сначала я об этом узнала от других учениц. Они говорили, что слышали, как об этом шепчутся преподаватели.

От Талии и Ниссы она бы об этом никогда не узнала.

Плющ скрестила руки на груди.

– Я не удивлена, что богатые и сильные хотят, чтобы это природное чудо и дар оставались у них.

Селина изучала землю у себя под ногами.

– Я тоже не удивлена.

– Если ты знала о лей-линиях, почему прикинулась, что впервые об этом слышишь? – спросила Плющ.

– Я о них знала очень мало – просто собирала слухи. А ты загоняешься по науке, – ответила она. – Хотела посмотреть, вдруг ты знаешь больше, чем я. – Селина пнула грязь. Она не чувствовала ни единой вибрации, по крайней мере, не через толстые подошвы ботинок. – Ну и… может, мне тоже хотелось выбраться из города ненадолго.

Пока Харли была занята. Чем там Харли занималась в свободное время.

Плющ улыбнулась:

– В следующий раз можешь просто позвать меня потусить.

Селина рассмеялась:

– Теперь-то это до меня дошло.

Глава 24

Люк рассыпался в благодарностях перед родителями за бал и извинялся за разбитое ночью стекло.

«Какой-то пьяница набрался и забыл, что пора домой», – объяснил он маме. Она так выразительно на него посмотрела, что стало ясно: не очень-то она ему верит, но вопросов задавать не стала.

А его отцу вообще не было нужды задавать вопросы, когда Люк настоятельно попросил его забрать маму и уехать на время в их замок в Провансе.

Он только заверил, что прикажет заправить их частный самолет и они улетят после обеда. Люк не представлял, как отец сумел объяснить это маме. Но когда он уезжал из поместья, отец его крепко обнял. Может быть, переживал, что больше ему никогда не придется обнимать сына? Может, он до сих пор помнил, как ему позвонили ночью, когда Люка доставили в полевой госпиталь после взрыва СВУ?

Несколько часов спустя его родители уже летели над Атлантическим океаном.

Это было три дня назад. И с тех пор Люк залег в поместье Уэйнов. Ну, на самом деле, под поместьем. Читал личные дела на всех известных членов Лиги.

Тигрис: умерла. Он сам это вписал в базу. А потом прочесал архивы Брюса, выискивая следы Женщины-Кошки.

Ничего не нашел. Ни крупицы. Эта кличка у нее появилась только здесь. Либо она была слишком молода, чтобы получить имя в Лиге, либо Нисса и Талия намеренно держали ее в секрете, чтобы однажды спустить с поводка и натравить на целый мир.

Но вместо этого она вырвала поводок из их рук.

Вне зависимости от того, что она там собиралась продавать готэмскому подполью… Он не мог этого допустить. Она, как и ее убеждения, существовала в серой зоне: сначала собиралась убить жертву, а потом читала над ее телом молитву. Поэтому он не сомневался, что она попытается воплотить свой план в жизнь. И поставит под угрозу весь Готэм.

Или нет? Он продолжал думать об этом, возвращаясь наконец домой. Она предупредила его, чтобы он мог защитить Готэм от Лиги. Защитить хороших людей.

Не сходится.

И времени мало. Завтра вечером состоится бал в честь ГДПГ, чтобы воздать полицейским должное за службу на благо городу. Там будут все заметные полицейские, политики и благотворители. Она обожает наносить удары именно по таким целям – заявлять о себе.

В этот раз Люк не собирался упускать возможность схватить ее. Остановить это безумие.

Он уже предупредил Гордона, чтобы тот обеспечил дополнительную безопасность: вооруженную охрану, собак, натренированных на поиск взрывчатки, рамки-металлоискатели, снайперов на крышах близлежащих зданий. Он все продумал.

Зайдя в пентхаус, Люк открыл холодильник и нахмурился, увидев пустые полки. Точно – еда. У него нет еды. Последние несколько дней он жил за счет Альфреда: старик приносил ему сэндвичи, снэки, куски торта и печенье.

Но Альфред заботился не только о еде. У них с Брюсом был такой уровень доверия… Подобная связь складывается в одном случае на миллион. Найти или выстроить ее не просто. Но эта связь далась Брюсу дорогой ценой, непомерно дорогой – она не укладывалась у Люка в голове. Такой, что до сих пор преследовала Брюса даже десятки лет спустя после убийства его родителей.

Люк закрыл холодильник, дверца хлопнула, почти перекрыв сигнал прибывшего на этаж лифта.

Это значит…

Какой же он жалкий, подумал Люк, подбежав к глазку в двери и наблюдая, как Холли подходит к своей квартире. У нее в руках снова были пакеты из магазинов. Тяжелые.

В последний раз он видел ее на балу у родителей. Их последний разговор был странным, напряженным. Но нормальным. И она все еще была относительно нормальной.

Не то что та женщина с холодным голосом, которая сражалась с наемными убийцами и затем исчезала, заставляя его стискивать зубы. Та, чьего лица он никогда не видел, но чей тихий смех преследовал его.

Нормальность. Он нуждался в нормальности, желал ее. Даже если Холли его предупредила, что это ловушка, ему было наплевать.

Люк распахнул дверь.

Холли резко обернулась: глаза широко раскрыты, а ключи торчат в замочной скважине.

Люк поежился. Возможно, он как-то перестарался с дверью.