Женщина, которая легла в постель на год

– Она всегда так смотрела, – рассеянно сказала Руби, останавливаясь в отделе полуфабрикатов для быстрой обжарки. – Я частенько подумывала сготовить стир-фрай[17], но у меня нет вонка.

Брайан не стал поправлять тещу, что сковорода называется не «вонк», а «вок». Ему хотелось сосредоточиться на Еве и причине, по которой та не хочет покидать кровать, когда-то бывшую «их» супружеским ложем.

А ведь он не был плохим мужем. Никогда не бил ее – ну, не сильно, во всяком случае. Всего пару раз толкнул, а однажды, обнаружив спрятанную за бойлером валентинку с надписью «Ева, уходи от своего кретина ко мне», перебросил жену через перила вниз головой. Но это, конечно же, в шутку. Потом он с огромным трудом втащил ее обратно, в какой-то момент чуть снова не уронив вниз на кафельный пол, но Еве было вовсе необязательно всю дорогу орать так громко. Разве можно так бесконтрольно проявлять эмоции? Бесстыжий эксгибиционизм – вот что это было с ее стороны.

«У Евы вообще проблемы с чувством юмора», – частенько думал Брайан, хотя иногда слышал, как жена смеется с другими людьми где-то за стенкой.

А с Титанией он постоянно веселился. Они оба обожали Бенни Хилла и «Шоу дуралеев» с Питером Селлерсом. Титания очень похоже пародировала Бенни, распевая «Эрни – самый шустрый молочник на Западе». Она вовсе не сердилась, когда Брайан забросил ее в водохранилище Ратленд Уотер. Наоборот, хохотала до икоты.

Между тем Руби настойчиво спрашивала, сколько стоят «вонки».

Брайан наугад сказал:

– Фунтов сорок.

Руби вздрогнула и махнула рукой:

– Нет, я не успею вдоволь попользоваться такой дорогой сковородкой. И так живу на одолженное время.

Брайан вытащил из кармана список Евы. Показал Руби, и оба рассмеялись. Ева написала:

«– 2 круассана,

– базилик,

– большой пакет ореховой смеси,

– ветка бананов,

– коробка винограда (без косточек, если возм.),

– 6 яиц (домашних),

– 2 пачки «смартиз» для детей Алекса,

– красный лестерский сыр,

– упаковка моцареллы,

– 2 твердых мясистых помидора,

– маленький пакет морской соли,

– флакон смеси черного и красного перца,

– 4 большие бутылки «Сан-Пеллегрино» (Н2О),

– 2 пакета грейпфрутового сока,

– нож с зубчиками,

– бутылка оливкового масла первого отжима,

– бутылка бальзамического уксуса,

– большая бутылка водки («Смирнофф»),

– 2 большие бутылки диетического тоника («Швеппс»),

– журн. «Вог»,

– журн. «Прайвет Ай»,

– журн. «Спектейтор»,

– сигареты «Данхилл» с ментолом».

После приступа смеха Руби пришлось вытирать слезы. Ни у нее, ни у Брайана не нашлось носового платка, но они шли мимо полок с туалетной бумагой, и Руби распечатала пачку рулонов и достала один. У нее не получилось нащупать кончик, поэтому Брайан забрал у тещи рулон и отыскал конец, который, к его раздражению, был намертво приклеен к нескольким следующим слоям бумаги. Спустя несколько секунд бесплодной борьбы Брайан разозлился, вырвал кусок бумаги из середки и поставил искореженный товар обратно на полку.

Руби вновь рассмеялась, когда они нашли воду «Сан-Пеллегрино», и хохотала еще заливистей, узрев оливковое масло первого отжима.

– Я закапывала оливковое масло Еве в уши при отите, – фыркнула она. – А теперь дочка поливает им салат.

В отделе прессы Руби возмутилась, увидев, сколько стоит журнал «Вог».

– Четыре фунта десять пенсов? Да за эти деньги можно купить два пакета картошки-фри! Она над тобой издевается, Брайан. На твоем месте я бы заморила эту паршивку голодом, чтоб бросила дурить и  встала наконец.

Круассаны вызвали новый всплеск возмущения.

– Да в этом слоеном тесте сплошной воздух!

– Она всегда относилась к еде со снобизмом, – заметил Брайан.

– Это все началось после школьной экскурсии в Париж, – пояснила Руби. – Вернулась вся себе на уме. Знай сыпала направо-налево «мерси», да «бонжур», да «о, мама, это же хлеб!» И с утра до ночи крутила пластинки этой крохотной певички с хриплым голоском.

– Эдит Пиаф, – кивнул Брайан. – С этой лягушкой я тоже близко знаком.

– Закончив школу, она снова поехала туда, – продолжила Руби. – Вкалывала в забегаловке в две смены, чтобы накопить на билет.

– Она мне об этом не рассказывала, – потрясенно пробормотал Брайан. – И как долго она там пробыла?

– Целый год. Вернулась с чемоданом от Луи Виттона, полным красивой одежды и обувки. Заказной пошив! А духи! В больших флаконах. Она никогда об этом не говорила. Думаю, какой-то богатенький французский франт разбил ей сердце.