Женщина, которая легла в постель на год

Рассерженная Ева ударила по подушкам. Ее спокойствие нарушено. Она не хотела слышать разговоры на повышенных тонах в коридоре и вой сирен на улице. И не хотела видеть эту придурочную врунью в своем доме даже пять минут. Знакомый ей Стэнли Кроссли всегда был сдержан и вежлив и каждый раз приподнимал шляпу, когда Ева проходила мимо него на улице.

Однажды, всего лишь прошлой весной, он сел рядом с Евой на деревянную скамейку, которую установил в память о своей жене Пегги. Стэнли и Ева обменялись банальностями о погоде. А затем ветеран внезапно заговорил о сэре Арчи Макиндо, хирурге, который восстановил ему лицо и пришил веки, нос и уши.

– Я был совсем мальчишкой, – сказал тогда мистер Кроссли. – Восемнадцати лет. Симпатичным, наверное. Но в бараках, где мы жили с ребятами, не было зеркал.

Ева ожидала, что он продолжит, но старик встал со скамейки, приподнял шляпу и неуклюже захромал в сторону магазинов.

А теперь она бессильно откинулась на подушки. Брайан-младший и Брианна препирались в соседней комнате.

Раньше она чуть не каждый день собиралась зайти к Стэнли, который жил всего в ста метрах от Боберов, чтобы пригласить ветерана на чай. Ева представляла себе белую скатерть, торт и треугольные сэндвичи с огурцом на фарфоровом блюде. Но к стыду своему, проходя мимо дома старика по меньшей мере дважды в день, она так его и не пригласила.

Ева была сердита на мужа. Привести немыслимую Поппи в уже и без того накаленную обстановку хуже, чем притащить динамит на фейерверк. Она твердо потребовала:

– Брайан, иди и найди эту вредную маленькую дрянь. Ты за нее в ответе.

Пару минут спустя Ева увидела, как Брайан в домашних тапочках спешит в конец улицы, где пытались припарковаться полицейские машины, мотоциклы и собаки.

* * *

Брайан подошел к коренастой полицейской, гадая, кто же так неаккуратно сломал ей нос.

– Думаю, мы быстро сможем прояснить всю эту чушь с преследованием, – сказал он.

– Вы – тот джентльмен, которого мы ищем, сэр? – строго спросила сержант Джудит Кокс.

– Однозначно, нет! Я – доктор Брайан Бобер.

– Вы приехали для медицинского освидетельствования, доктор Бобер?

– Нет, я астроном.

– Значит, вы не в медицинском смысле доктор, сэр?

– Между прочим, врачи учатся всего семь лет, а мы, профессиональные астрономы, учимся до самой смерти. Новые звезды и теории рождаются ежедневно, сержант…

– Бобер, сэр? Как «шустрый маленький строитель плотин»? Истребитель деревьев? – Прежде чем Брайан успел ответить, полицейская добавила: – Я хочу получить ответ на один важный вопрос, астроном доктор Бобер.

Брайан принял авторитетный вид и приготовился слушать.

– Я Овен, и один из знакомых констеблей недавно пригласил меня на свидание. Собственно вопрос: если он Стрелец, мы совместимы?

Брайан сердито ответил:

– Я сказал, астроном, а не астролог. Вы пытаетесь меня спровоцировать, сержант?

– Я просто шучу, сэр! – рассмеялась та. – Мне тоже не нравится, когда меня на людях обзывают свиньей.

Брайан не понял связи, но продолжил свою миссию:

– Я могу лично поручиться за мистера Стэнли Кроссли. Он эрудит и джентльмен, и можно только желать, чтобы в Англии было побольше таких граждан, как он.

– Возможно, это все и правда, сэр, но по моим сведениям, в Бродморе до сих пор ходят легенды о великолепных манерах серийного убийцы Питера Сатклиффа. – Полицейская прислушалась к треску из нагрудной рации и сказала в микрофон: – Нет, у меня лапша с говядиной под устричным соусом.

А потом помахала Брайану и отправилась в парк допрашивать Поппи, жертву преследования.

* * *

Ева стояла на коленях на кровати и смотрела в окно, когда мистера Стэнли Кроссли провезли мимо в полицейском автомобиле. На случай, если он в эту секунду глядит на дом Боберов, она помахала, но изувеченный ветеран уставился прямо перед собой. Она ничем не могла помочь ему и ничем не могла помочь себе. Ее переполняла ярость, и Ева впервые в жизни поняла, насколько легко кого-то убить.

Мимо проехала еще одна полицейская машина. На заднем сидении умостилась Поппи, видимо, рыдая.

Ева смотрела, как Брайан тяжелой поступью идет по улице, как развевается на ветру его борода и как он опускает голову, уклоняясь от летящего в лицо снега. Ева боялась, что муж поднимется наверх и начнет рассказывать о произошедшем.

«На самом деле, вот прямо сейчас, – думала Ева, – я бы с радостью прикончила этого дурака».

* * *

Брайан ворвался в темную комнату Евы как энергичный волосатый Гермес, которому не терпится передать послание. Он включил верхний свет и сказал:

– Поппи до крайности расстроена, хочет покончить с собой, сидит внизу. Понятия не имею, что с ней делать.

– Как Стэнли? – спросила Ева.

– Ну, ты же знаешь, каковы эти старые вояки – лицо как маска. О Боже! – вдруг воскликнул Брайан. – Я не должен был так говорить, учитывая, что у бедняги и вправду, считай, маска вместо лица. Интересно, как политически корректно назвать кого-то вроде него?

– Можешь просто назвать его Стэнли, – предложила Ева.

– У меня от старика сообщение. Он бы хотел зайти повидаться с тобой до Рождества.

– Можешь принести наверх мой стул? – попросила Ева.