Женщина, которая легла в постель на год

– Знаю, некоторых из вас беспокоит очевидная хлипкость бабушкиного гроба, и поэтому я добавлю про цикл разложения человеческого тела. Учитывая бабулин рост и примерный вес и принимая во внимание климат и температуру, нетрудно высчитать, что ее гроб и тело продержатся примерно…

– Спасибо, Брайан-младший! – перебил оратора Брайан. – Иди сюда, сынок.

Священник быстро занял место за аналоем и, прежде чем Брайан-младший уселся в первом ряду, дал знак органисту играть первый гимн «Мы пашем и мы сеем».

Стэнли и Руби охотно запели – ни ему, ни ей не требовался сборник гимнов.

Руби покосилась в сторону Стэнли и подумала: «Удивительно, к чему только человек не привыкнет, если дать ему довольно времени».

* * *

Ева наслаждалась роскошью тишины в доме. Дождь прекратился, и по свету на белых стенах она догадалась, что время близится к одиннадцать утра.

Снаружи было тихо. Ливень загнал большую часть толпы под крыши.

Она подумала об Ивонн, которую двадцать пять лет видела как минимум дважды в неделю, и принялась перебирать воспоминания.

Ивонн на пляже вытряхивает на ветру песок из полотенец.

Ивонн с детской рыболовной сетью пытается ловить с близнецами головастиков.

Ивонн в постели плачет от вызванной артритом боли.

Ивонн задыхается от смеха во время комедийного шоу эксцентричного Нормана Уиздома.

Ивонн клацает зубами во время воскресного ужина.

Ивонн спорит с Брайаном о креационизме.

Ивонн роняет сигаретный пепел в рагу, которое собиралась нести на стол.

Ивонн в ужасе в ресторане во Франции, обнаружив, что стейк-тартар представляет собой кусок сырого мяса.

Ева с удивлением осознала, что действительно скорбит о смерти свекрови.

* * *

В церкви же священник, пытающийся держаться свежих течений, вместе с паствой пел «Желтую субмарину».

Когда песня наконец закончилась, он глубокомысленно изрек:

– Знаете, жизнь похожа на банан. Плод внутри, но кожура зеленая, и приходится оставить его дозреть… – Пастырь помолчал. – Но иногда вы забываете о банане надолго, а когда вспоминаете, кожура уже почернела, и что же будет представлять собой когда-то лакомый фрукт, если его теперь очистить?

Из первого ряда Брайан-младший подхватил:

– Из банана выделился этилен, который в итоге окислился и разложился на газообразные компоненты эквивалентной массы.

– Спасибо за дополнение, – кивнул преподобный и продолжил: – Да, в конце концов тело Ивонн превратится в прах, но ее душа обретет вечную жизнь в царстве Божьем и навсегда останется в вашей памяти.

Брайан-младший засмеялся.

Священник попросил паству снова встать на колени, пока он зачитает строки о воскрешении из Библии короля Якова. Стоять осталась только Руби, которая указала на свои ноги, одними губами произнесла: «Колени не гнутся!» и покачала головой.

Закончив декламацию, преподобный оглядел собравшихся. Скорбящие переминались с ноги на ногу, поглядывали на часы и зевали. По-видимому, пришло время благодарностей и прощания и, кашлянув, он повернулся к гробу и возгласил:

– Давайте же вверим Ивонн Примроуз Бобер милосердию Господа, нашего Создателя и Спасителя.

Брайан-младший громко сказал:

– Создателя? Мне так не кажется, – и добавил, словно находился на семинаре: – Изменчивость плюс дифференцированное размножение плюс наследственность равно естественный отбор. Дарвин-Бог, один-ноль в пользу Дарвина.

Преподобный посмотрел на юного выскочку с мыслью: «Бедный парень, синдром Туретта[32] – тяжкий недуг».

«Когда же это закончится? – думал Александр. – Когда же эта ужасная, бестолковая церемония подойдет к концу?»

На последних похоронах, где он присутствовал, вдохновенно пел церковный хор, играли на барабанах и танцевали. Люди качали бедрами и поднимали руки над головами, словно радуясь, что усопший вскоре очутится в объятиях Иисуса.

Когда преподобный произнес слова: «Вверяем Ивонн милосердию твоему, Господи, во имя Отца и Сына, который умер и воскрес и царствует вместе с Тобой отныне и вовеки веков», собравшиеся дружно выдохнули «Аминь», единодушные в искренней благодарности, что церемония наконец завершилась.

Четверо похоронных рабочих торжественно прошли к алтарю, подняли экологически чистый гроб на плечи, под аккомпанемент «Сыромятной кожи» вышли из церкви и направились к небрежно вырытой свежей могиле.

Скорбящие потянулись следом.

Брайан тихо подпевал Фрэнки Лэйну, щелкал воображаемым кнутом и представлял, как гонит бегущий скот по прериям Техаса.