Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890–1930-х годов

Начало литературной карьеры Кристи совпадает с расцветом детективного жанра («золотой век детективной литературы» пришелся на межвоенный период), ознаменовавшимся его канонизацией и публикацией различного рода правил для авторов, которые работали в этом жанре. Особое внимание уделялось образам сыщика и преступника, их этническому происхождению и социальному статусу. Так, Р. А. Нокс специально оговаривает, что преступник не должен быть китайцем[1738], а С. Ван-Дайн настаивает: «…автор не должен делать убийцей слугу ‹…›. Преступник должен быть человеком с определенным достоинством…»[1739] Эти требования существенно ограничивали авторов (однако Кристи их неоднократно нарушала), но четко обозначали неприемлемые и слишком шаблонные образы и сюжетные ходы в детективном произведении.

В поисках оригинальных персонажей Кристи постоянно обращается к образам иностранцев (первым сыщиком, придуманным ею, становится Эркюль Пуаро — бельгийский эмигрант). Поскольку беженцы из России были не менее привычной приметой межвоенного времени, они тоже появляются на страницах ее детективов, тем более что в 1931 году, путешествуя по Ближнему Востоку вместе со своим вторым мужем, археологом Максом Маллованом, Кристи оказывается на территории СССР (в Закавказской ССР) и едет поездом от Баку до Батума[1740]. Таким образом, писательница могла гордиться тем, что бывала в России (хотя на самом деле только в Азербайджане и в Грузии) и знала об этой стране не понаслышке. Ее впечатления (довольно поверхностные из-за языкового барьера и краткости пребывания) были изложены в «Автобиографии»[1741] и стали основой для создания четырех рассказов и двух романов. В этих текстах появляются пять русских женщин (одна из них русская только наполовину). Хронологически перечень произведений и их героинь выглядит так:

1923 — «Двойная улика» (Вера Росакова);

1927 — «Большая четверка» (Вера Росакова и Соня Давилова);

1934 — «Убийство в „Восточном экспрессе“» (Наталья Драгомирова);

1935 — «Как все чудесно в вашем садочке» (Катрина Ригер, наполовину русская);

1940 — «Керинейская лань» (Катерина Самушенко), «Укрощение Цербера» (Вера Росакова).

Из этого списка очевидно, что Вера Росакова, первая русская героиня Кристи, появляется в ее произведениях неоднократно. Ее образ позволяет проследить изменение отношения к русским эмигрантам в Великобритании.

Первое появление Веры в рассказе «Двойная улика» — очевидная аллюзия на рассказ А. Конан Дойла «Скандал в Богемии». Ранние произведения Кристи отмечены сильнейшим влиянием этого писателя, особенно на уровне системы образов (эксцентричный сыщик, его недалекий помощник, от лица которого ведется повествование, самоуверенный полицейский и т. д.). Образ Веры Росаковой, которая с первого взгляда покоряет Эркюля Пуаро, явно отсылает к Ирэн Адлер, «Этой женщине» Шерлока Холмса, — единственной, к кому великий сыщик испытал чувство, похожее на любовь. В глазах других персонажей рассказа Кристи «графиня Росакова — обаятельнейшая русская дама, сторонница царского режима, она эмигрировала из России после революции. Она приехала в нашу страну недавно…»[1742]. Создавая ее образ, Кристи устами Гастингса воспроизводит набор штампов, ассоциировавшихся с русскими женщинами (драгоценности, меха, эксцентричное поведение):

Без малейшего предупреждения дверь вдруг распахнулась, и ураган в человеческом обличье ворвался в комнату, нарушив наше уединение и принеся с собой вихревое кружение соболей (погода была настолько холодной, насколько это вообще возможно июньским днем в Англии), увенчанное шляпой с воинственно вздыбленными эгретками[1743].