Женщина, не склонная к авантюрам

— Мама, — ответила дочь расстроенно, — он лежит на диване и со мной не разговаривает.

— Ты сказала про папу?

— Как же я могла не сказать?

— Передай, что я прошу его подойти.

— Сейчас.

Послышались шаги, шорох, дальний разговор. Потом снова Аленин голос:

— Он не встает. Передернул плечами, отбросил мою руку, и все.

— Я сейчас приеду.

Автобус, слава Богу, пришел быстро. Правда, ее толкали со всех сторон, но сегодня Ирине было все равно. Ни с того ни с сего она вспомнила давно забытого Горького, заученного в школе: «Человек за все платит сам — и потому он свободен». Если бы сам… Пока за нее платят муж и дети. И чем еще все это кончится?

Сбросив сапоги, она прошла в комнату. Пригладила сыну волосы.

— Ты что, ежик?

Леша минуту не двигался, потом резко развернулся к ней.

— Перестань называть меня ежиком!

— Почему? Вон какие иголки выпустил, — попыталась пошутить Ирина. — Ты хоть помнишь, почему мы так стали тебя называть?

— Помню. Не спал без света. Всего боялся, как ежик в тумане… — Он посмотрел на нее исподлобья. — Но теперь не боюсь.

— Сынок, мы же вчера договорились, что ты меня ждешь у дяди Толи, — сменила она тему.

— Мама, почему ты все время говоришь «мы»? — спросил Леша с таким напряжением в голосе, какого она никогда прежде у него не слышала. — Это ты сказала мне, что я должен ждать. И ты меня ни разу не спросила, хочу ли я с ним жить! Просто захватила меня с собой, как кутенка. А я папу люблю! — выкрикнул он последние слова.

— Ну-ну, — Ирина прижала к себе его голову. — Прости меня, маленький! Наверное, ты прав. Конечно, прав. Но я… немножко растерялась. Я тоже не знаю, как себя правильно вести. Понимаешь?

Ирина отстранила от себя сына, посмотрела ему в глаза. Он упрямо мотал головой, закрываясь от ее слов.

— Нет. Не понимаю! Может, тот и хороший. Но папа лучше! Ты ведь нас от него рожала, значит, ты его любила? И он тебя любит. И мы с Ленкой пока тут. А теперь еще папа в больнице. Ты его снова хочешь бросить? Да?! Неужели, да?!

Он смотрел на нее в отчаянии. Потом отвернулся, и плечи его стали вздрагивать все сильнее.

Ирина встала, подошла к окну. Только сейчас заметила, что не разделась. Пошла в прихожую. Появилась Алена.

— Ты уходишь? И даже не позвонила узнать про папу?

— Я не забыла, — устало ответила Ирина. — Напишу дяде Толе записку и вернусь.

Алена хотела еще что-то спросить, но передумала.

Ирина не сразу поняла, что пытается ключом открыть дверь, запертую изнутри. Через несколько секунд Толя отодвинул задвижку. Улыбнулся:

— Привет!

Она, не отвечая, сделала шаг навстречу и обняла его. Потом, заметив на полу лужу от снега, снова отодвинулась.

Толя смотрел уже серьезно.

— Что стряслось?

— У Игоря инфаркт.

У Толи дрогнуло лицо.

— Беда… Очень плохо?

— Говорят: средней тяжести.

— По-моему, так всегда говорят.

— Может быть. Не знаю.

— Ребята как?

— Тяжело, Толечка. — Она взглянула на него просительно. — Я пока побуду с ними.

— Конечно. Чем помочь?

— Спасибо, что ты! Я побежала?

— Давай. Держись.

Она слегла улыбнулась ему:

— Стараюсь.

Дома, раздеваясь и одновременно набирая номер кардиологического центра, Ирина попросила дочь:

— Разогревай ужин. Алло, добрый вечер! Подскажите, пожалуйста, как состояние Колыванова?

Из комнаты и кухни вышли сын и дочь. Выслушав ответ, Ирина прислонилась к двери.

— Что она сказала? — спросил Леша, испуганно всматриваясь в нее.

— Лешенька, папа умер, — тихо ответила Ирина.

Словно при замедленной съемке, она увидела, что сын сел на пол и уткнулся головой в коленки. Алена, неловко вытянув ноги, почти легла рядом и обняла его. Ирина подошла и, как большая птица — подраненных птенцов, замкнула их в кольцо своих рук…

Похороны прошли для Ирины, как в полусне. Будто она наблюдала за всем происходящим из затемненного окошка. Она была благодарна младшему брату мужа, Владику, быстро и толково организовавшему все, что нужно.

Из небольшого пригородного поселка, где родился Игорь, приехала свекровь, Анастасия Петровна. Они с Ириной не ладили с тех пор, когда свекровь, властвовавшая в своей семье, встретила мягкий, но непреклонный отпор невестки, не желавшей, чтобы ей навязывали правила поведения. Во время очередного визита Анастасии Петровны в молодую семью они поссорились. Мать обозвала сына тряпкой и хлопнула дверью. Посещения с тех пор почти прекратились.

Все эти черные дни главной заботой Ирины было находиться рядом с детьми. Алена плакала у гроба отца навзрыд. Леша стоял с покрасневшими глазами, но держался. Ирина, как когда-то с ними маленькими, все время старалась держать их за руки и тревожилась, когда чья-то ладошка пропадала. Тут же находила сына или дочь взглядом и вновь обнимала их.