Женщина нелёгкой судьбы, лёгкого поведения

В прихожей кто-то не успел и торопливо снимает перед трюмо бигуди. Из ванной слышится шум воды. На балконе мелькают сигаретные огни. В спальне самое столпотворение: примеряют, закалывают, ушивают на скорую руку, меняются бижутерией, хвастаются обновками. Кто-то вертится в мужнином подарке: норковой шубке. Кто-то пудрит синяк под глазом: тоже мужнин подарок.

Во всех розетках бессовестно торчат разномастные телефонные подзарядки. Потом Варежка удивляется электрическим счетам. Гостьи являются к ней, как к себе домой, и устанавливают свои порядки. Хулиганят: не хотят спать, а хотят петь песни, лить слёзы и всю ночь разговаривать за жизнь. Чтобы Варежка утешала их, вытирала слёзы, мирила с мужьями и топила для них электробаню в три часа ночи.

Однажды она явилась ко мне под утро с одеялом: «Мне на работу, я хронически не высыпаюсь». – «Гони их все к чёртовой матери!» – «Что ты, они такие несчастные, милые!».

В центре комнаты, как будто происходящее их не касается, царицами восседают сияющая Варежка с красавицей Наташей. Наташа одаряет всех радушной ослепительной улыбкой. Идёт глубокомысленный и бестолковый женский разговор, одновременно обо всём и ни о чём.

– Вот муж кого больше любит: тебя или ребёнка?

– Ребёнка.

– А должен – тебя!

– Но я тоже больше люблю ребёнка!

– Для матери это нормально, естественно. Но семья только тогда благополучна, когда муж больше любит жену.

… – Бывают мужья, по натуре – волки, а бывают мужья – псы. Волки – всё в дом, верны до смерти, зубами порвут за семью. Псы – увьются на собачью свадьбу за первым хвостом, только унюхают течку… Одно слово: кобели.

…– В перестройку границы открылись, и все эти «мисски» и красавицы ломанулись за кордон. И слава Богу, туда им дорога! Меньше конкуренция, а на безрыбье и рак рыба. Раньше-то на меня мой Валерка и не посмотрел бы…

…– Она мне говорит: «Я человек настроения». Звучит красиво, как «человек дождя» – а на самом деле просто хамка! Говорит: «Я ведь не осуждаю, осуждать – грех. Я только привожу факты, сухие факты».

– Нюхнёшь якобы французские духи из отечественного магазина – душные, тяжёлые, в нос шибают. Какая там Франция, льют из одной цистерны. Вы настоящих-то духов не видели, а мне приходилось на излёте советских времён. Откроешь шкаф с платьями – оттуда до сих пор, через десятки лет – отголоски милого тонкого неповторимого аромата.

– Как вкусно ты описываешь. Варежка, а от тебя всегда так хорошо пахнет… Чем душишься?

Варежка улыбается:

– Голь на выдумку хитра. Берёте самую недорогую туалетную воду, любую: стойкую, но не резкую и не приторную. С вечера слегка обрызгиваете одежду ниже колен. Оставляете в расправленном виде, чтобы запах не задохнулся, выветрился. Утром надеваете. Всё.

Я любуюсь Варежкой в её рубиновом платье. Какие болваны эти мужчины. Монашкой она, конечно, не жила – а как по-другому урвать кусочек коротенького женского счастья? Не навязывалась, не требовала ничего взамен: подарков, ресторанов, туристических поездок, развода с женой. И как-то у неё всё выходило женственно, нежно, чисто и целомудренно – хотя речь, в общем-то, идёт о прелюбодеяниях. Как-то она могла устроить так, что жёны даже не догадывались о маленьких победоносных походах мужей налево.

Поездки к морю – фи. Жарко, тесно, скользко от пота. То ли дело Пинега, Печора, Шексна. Безлюдье, вековая тишина, древний гранит, суровая северная природа. В палатке, под треск костерка, пение елей и плеск озёрной волны, под мелкими холодными звёздами Варя зачала Наташку. Не подозревающий о том мужественный отец, поцеловав, пощекотав на прощание бородой милую Варюшу, уехал к семье.

– Ты хоть искала его? На алименты подала?

– Зачем? Разве за счастье подают на алименты? Я ему так благодарна!

– Не понимаю некоторых женщин, – поджала губы сотрудница, тот самый «человек дождя». – Вот чтобы я без штампа с мужиком в постель легла… Сначала паспорт покажи.

Я ей заткнула рот, тотчас набрав в поисковике старинную фразу о женской неприступности:

«Знайте же вы, что часто целомудрие сравнивают с запертою шкатулкою с сокровищем. Сокровище это лишь потому цело, что не нашлось желающих им завладеть».

Пока она зеленела от желчи, я ей популярно расшифровывала смысл цитаты: бывают женщины темпераментные – а бывают фригидные, холоднокровные как лягушки, бр-р. И нечего собственное не востребование и лягушачью физиологию выдавать за чистоту и гордость. Скажи прямо: не привелось испытать страсть, которая сметает на своём пути все условности.

А наша Варежка – и есть щедрая шкатулка с сокровищами. Я так думаю: трястись над красотой до старости как Скупой рыцарь – так же преступно, как зарывать талант в землю. Прятать хлеб в голодный год. Выливать воду в песок – в засуху и жажду…

Да, звучит спорно. Так спорьте, аргументируйте, доказывайте свою правоту, точку зрения – а не бросайте в одинокую красивую женщину комья грязи.