Женщина-птица

– Я смутно помню маму.

– И что ты про неё помнишь?

– Помню, как она несла меня в руках, убегая от погони. Её подстрелили из ружья, и она, выбиваясь из последних сих, пыталась унести меня подальше в горы и спрятать в пещере.

– Ты была ребёнком?

– Да, я умещалась в её руках.

– Так… Ружья значит уже были, когда ты родилась, – начал рассуждать Олег. – Значит ты не такая древняя, как я подумал.

– Она спрятала меня в горах, истекая кровью. А потом я сидела возле неё и смотрела, как она умирает. Если птицу ранить, она умрёт, ей не выжить.

Мужчина в душе посочувствовал.

– И что было с тобой потом?

– Я осталась одна. Питалась ягодами и, чтобы жить, отнимала у ястребов добычу. Они постепенно перестали гнездиться возле меня: такое соседство им не нравилось.

Олег ждал продолжения, но Птица умолкла. Из её угла доносилось лёгкое шуршание.

– Я вот лежу и думаю… – заговорил он, – ваш мир и наш, с одной стороны чем-то схожи… Происходит борьба за выживание. Только разница в том, что у вас нападает и отнимает голодный – сытый делать этого не будет. А у нас… Это делает как раз сытый. Вот у моих друзей, теперь бывших, было всё, далеко не бедствовали. И я у них, заметь, ничего не отнимал, я день и ночь пахал, как проклятый. И как они со мной в результате обошлись? Решили отобрать у меня мою добычу! – Олег сделал акцент на слове «мою».

– Время всё расставит на свои места, – тихо произнесла женщина.

– А ты мудрая сова! Ты могла бы стать у нас хорошим психологом.

Птица закопошилась, переворачиваясь на другой бок.

– Ты постоянно пытаешься найти мне место в вашем мире. Вначале предлагал стать чьей-то содержанкой с кучей сменных платьев, затем грозился поместить меня в зоопарк, потом в какой-то реслинг, теперь предлагаешь стать хорошим психологом… Знаешь, я тоже тебе скажу: ты мог бы у нас стать хорошим медведем.

Олег захохотал и запинаясь выдавил:

– Такую работёнку мне ещё никто не предлагал!

Следующие три дня у постояльца не было сил, чтобы куда-то рваться. Птица кормила его на убой, каждый день таская разную рыбу и дичь. Иногда он жарил её сам или запекал на углях. Но постепенно его настроение стало ухудшаться, он затосковал по дому и той жизни, что у него была раньше. Олег снова начал намекать на возвращение, пытаясь уговорить Птицу по-хорошему, только она всё время ускользала от этой темы, чем вызывала в нём злость.

Ранним утром он проснулся и внезапно начал собираться: обул свои кроссовки, напялил шубу, прихватив пустую баклажку для воды.

– Всё, я ухожу! – Хозяйка взволнованно наблюдала за его движениями. – Не отнесёшь – не надо! Я сам пойду. И мне плевать, кто там… волки или кабаны… Сожрут так сожрут! Я так больше не могу! Меня заждались дома.

Он в образе упрямого быка направился к двери уверенным шагом, только Птица стала ему перегораживать дверной проём. Олег разозлился и с силой вытолкнул её наружу. Она стала сваливаться со ступенек и в последний миг, развернув крылья, удержалась в воздухе. Между ними завязалась потасовка. Со стороны женщины был немалый перевес, она обладала довольно-таки крепкой мускулатурой. Теперь со ступенек полетел Олег, и потасовка продолжилась на земле.

– Ты просто чокнутая фанатичка! Тебе место в тюрьме по статье за киднеппинг! – орал Олег на всю округу, в это время Птица пыталась затянуть его обратно. – Оставь меня в покое! Я всё равно уйду к своей невесте!

Женщина отпрянула назад и со всей дури выкрикнула:

– Да нет никакой невесты! Вали куда хочешь!

Вначале Олег после высвобождения хотел стремглав бежать, но удержался на одном месте, пытаясь найти смысл в её словах. Он вернулся и решил уточнить:

– Что значит – нет?

Птица за время борьбы запыхалась, она переминалась взад-вперёд. Женщина смотрела на него в упор и не могла подобрать нужных слов. Мужчина ждал объяснений, и она была вынуждена рассказать:

– Я с первого дня возвращалась на то место, чтобы послушать, о чём они говорят.

У Олега на лице и шее проступили пульсирующие сине-зелёные вены. Каждое услышанное им слово действовало на него, словно электрический разряд дефибриллятора, возвращая его в сознание с каждым очередным запуском. Птица медленно и тяжело дышала, длинная прядь её взлохмаченных волос завалилась на лицо, она небрежно её откинула, продолжая излагать дальше:

– Твои «друзья» на рассвете вернулись с собаками, пытались взять след. Я слушала всё, о чём они говорят. У меня острый слух, я даже слышу, что говорят у них в телефонах. На следующий день с ними приехала Оксана.

– Что? Оксана к-какая? – У него нервно дёрнулся лицевой мускул. – Моя-я Оксана?

– Да, Олег.

Он сделал длинный выдох и провёл ладонью по лицу, метнувшись по кругу, как ягуар, запертый в тесном передвижном фургоне.

– Так! Скажи мне, что они с ней сделали? – Мужчина подошёл к Птице впритык, глядя прямо в глаза. – Что сделали, я говорю?! – заорал он на весь лес и схватил её за борта волчьего жилета.

– Почему они должны с ней что-то сделать? Ведь это их человек. И ваша свадьба – полная фикция. Это было нужно лишь для того, чтобы держать тебя в поле зрения. Ты ошалел от её красоты и даже ничего не замечал.