Женщина с большой буквы «Ж»

Потом мы с Лукой курили на балконе. Он опять так интенсивно махал руками, что скинул вниз пепельницу.

— Знаешь, что я подумал, когда только-только тебя увидел? — шептал он заговорщически. — Что если ты не говоришь по-английски, то мне придеться учить русский язык.

— А я подумала, что смешно, когда у американца стрижка «под горшок».

— То есть?

— Раньше на Руси так стригли: одевали на голову горшок и обрезали все, что торчало.

Лука посмотрелся в балконную дверь.

— На фига я хожу к стилисту?

— В следующий раз попроси меня — я тебя постригу.

— Обещаешь? Честно обещаешь, что приедешь ко мне в Лос-Анджелес и пострижешь меня по-древнерусски?

— Э-э… Обещаю.

До Лос-Анджелеса мы не дотерпели. Я так и не навестила никого из приятелей, а он пропустил и штурм «Останкино» и пожар в Белом доме.

Только потом из Нью-Йоркских газет мы узнали, что же произошло в Москве 3–4 октября 1993 года: президент Ельцин в обход Конституции распустил Верховный Совет — в ответ депутаты отстранил его от должности. Собравшись толпой, сторонники парламента попытались захватить телецентр. По ним открыли огонь: на улице осталось лежать больше сотни трупов.

На следующий день начался штурм Белого дома, где засели мятежные депутаты: по ним стреляли из танков. Обороняться не имело смысла.

Через два месяца, в декабре 1993 года, была принята Конституция, которая делала президента почти единоличным правителем страны.

ОТЦЫ И ДЕТИ

1994 г.

Пока я отсутствовала, в редакции «Miss X» назрела весьма неприятная ситуация. Стоило мне войти в офис, как Мэри отозвала меня в сторону.

— Когда тебя нет, начальство ТАКОЕ о тебе говорит!

Я отшутилась:

— Да пусть они хоть бьют меня, когда меня нет.

Но на самом деле мне было не до шуток. Два месяца назад я брала интервью у Ричарда Г. и нечаянно сболтнула ему, что статья выйдет в 15 странах. Как потом оказалось, он не давал на это разрешения. На журнал подали в суд, и хоть дело было замято, меня назначили крайней. Я не могла знать, что руководство мухлюет с правами на перевод, никто мне не говорил, что это секретная информация — но это уже не имело значения. Несмотря на протесты главреда, я была уволена.

Лука утешал меня по телефону и звал к себе в Калифорнию.

— Что тебя держит в Нью-Йорке?

Я пообещала приехать, как только дочитаю все книги, взятые в Публичной библиотеке.

Самолет подлетал к Лос-Анджелесу ночью. Море огней — от горизонта до горизонта.

«Парадное платье примадонны, — подумала я. — Черный бархат с люрексом».

Днем Лос-Анджелес поразил меня ударной жарой и бесчисленными пальмами. Никто не знал, как они называются, и я начала придумывать им свои имена: «шишка» — со стволом в чешуе, «слоновьи ноги», «дамский веер». Но больше всего мне нравились «пуделиные хвосты» — голые палки высотой с пятиэтажный дом, а на конце — веселые кисточки.

Лука все еще жил с родителями — вернее, жил-то он в командировках, а у родителей находились его тапочки и налоговые декларации.

Дом был большой, построенный еще до войны. Стены выкрашены в цвет какао, на террасе — склад стройматериалов. Как мне сказал Лука, они там валялись уже двадцать лет, потому что родители все время забывали позвонить в мусороуборочную службу.

Внутри тоже все напоминало не столько жилье, сколько гараж. Папа Джо — маленький, задорный, — любил, чтобы вещи находились под рукой. В буфете на кухне лежали вилки, отвертки и пульты от старых телевизоров. В цветочных горшках — вешалки и фонарики. Самих цветов не было.

Мама Териса встретила меня очень радушно. Ей давно хотелось внуков, а непутевый сынок все никак не мог жениться.

— Понимаете, Мардж, — шептала она мне за столом, — он для всех знакомых — как старший брат. Каждому поможет, отдаст последнюю рубаху… Девчонки до сих пор бегают к нему жаловаться на бой-френдов. Но до вас он никого не любил.

— Мам, мне некогда было, — гудел Лука. — У меня же работа!

Териса махала на него руками.

— Работа — это когда ты в семь уже дома. А когда ты на месяцы исчезаешь — это каторга.

Официально главой семьи считался папа Джо: Лука с Терисой внимательно слушали его распоряжения, кивали и все делали по-своему. Когда-то Джо был лучшим игроком колледжа по бейсболу, но из-за травмы его спортивная карьера не сложилась. Он открыл ресторан, прогорел, потом бильярдную — с тем же результатом. Последней его страстью стали авторские куклы — он торговал ими на выставках, составлял каталоги и с грехом пополам делал 500 долларов в месяц. Териса же 20 лет подряд работала в бухгалтерии. По сути, семья жила на ее деньги, и это не давало Джо покоя. Постепенно доказывание «кто в доме хозяин» превратилось в смысл его жизни.

Пока Лука подыскивал нам квартиру, мы обитали у родителей. Поначалу Джо считал меня за гостью и вел себя прилично. Но однажды у него опять не заладилось дело с продажами. Нагруженный куклами, он открыл входную дверь, задел за косяк и помял коробку.

— Я тебе сколько раз говорил, что не надо было эту дверь менять! — завопил он на Терису. — Видишь, что ты наделала? Ты хоть знаешь, сколько эта коробка стоит?