Женщина с изъяном

Сообщив о кузине с лёгким пренебрежением, он, по всей видимости, всерьёз думал о её возможной причастности.

— Это глупо, Даниэль. Ты же не рассчитываешь, что в случае чего леди Иветта раскается и падает к твоим ногам, чтобы вымолить прощение? — Руперт допил свой коньяк двумя большими глотками и посмотрел в опустевший стакан так, будто недоумевал, куда делись его содержимое.

— Надеюсь, что нет. Но всё же хочу проверить сам, — Даниэль отозвался ему в тон.

Я перевела взгляд с него на Руперта и обратно, потому что именно сейчас они казались семьёй, и нужно было срочно напомнить о себе, пока они не наболтали лишнего.

— Я не чувствую в ваших словах родственной любви.

Лагард почти дёрнулся, разворачиваясь ко мне, словно попался на чём-то постыдном, а вот Руперт остался спокоен.

— Я писал леди Иветте, когда положение маркиза было скверным. Она…

— Руперт наступил на горло своей гордости и хотел занять у многоуважаемого кузины денег, чтобы выплатить жалования и подготовиться к моему возвращению, — Даниэль перебил мягко и неожиданно весело. — Леди Иветта послала его к Нечистому, сообщив, что свои проблемы я могу решать самостоятельно. С тех пор мы оба испытываем к ней смешанные чувства, хотя судить её за это я не имею права. Никто не хочет быть замаран в заговоре. Скажи Роберту, что я отправляюсь рано утром.

— Мы отправляемся, — я встала, глядя прямо на него. — Я еду с тобой.

— Даниэла…

— Ты преступно не искушен в человеческих дрязгах для маркиза. Если тебе насолила женщина, лучшее, что ты можешь сделать, это представить ей свою супругу.

Руперт засмеялся. Тихо, сдержанно, но от него повеяло искренним весельем.

— Маркиза знает, о чем говорит.

Он был целиком и полностью на моей стороне, а значит моментом нужно было пользоваться.

— Мы поедем на рассвете. Кстати, как далеко?

— Семьдесят миль, — в голосе Даниэля слышалось недовольство пополам с сомнением.

По каким бы причинам он ни противился, я не собиралась давать ему пространство для манёвра.

— Хорошо. Поедем верхом и вдвоем, так будет быстрее. Если ты, конечно, не против.

Я спохватилась, непростительно поздно вспомнив о том, что приятная мне поездка для одноглазого Лагарда может стать настоящим испытанием.

Однако он продолжал смотреть мимо меня и оставаться очень серьёзным.

— Как скажешь. Руперт позаботится обо всем, что может понадобиться в дороге.

— Чуть позже, — Руперт же повернулся ко мне, допустив тем самым непростительную по общепринятым меркам фамильярность по отношению к своему маркизу. — Через час дома не останется никого, кроме нас троих. Или мне тоже стоит найти себе дело в городе?

Он выполнил мою просьбу быстрее, чем я смела бы ожидать, и я улыбнулась ему искренне.

— Благодарю. Думаю, вы можете остаться.

Очередной взгляд Даниэля ввинтился мне в висок, но я сделала вид, что не чувствую и не понимаю его удивления. Как будто готовность Руперта доверить кому-то его жизнь и его безопасность не казалась мне чем-то исключительным.

— Надеюсь, в то, что мне нужно знать, вы меня хотя бы посвятите.

— Обязательно, — ещё один короткий смешок, и Руперт направился к двери. — Я найду вас, когда всё будет готово, леди Даниэла.

Глава 8

Он действительно пришел за мной в библиотеку, как только в доме не осталось лишних ушей и глаз, и сделал это именно в тот момент, когда я испытала почти разочарование.

На книжных полках Лагарда не было ничего, способного вызвать хоть малейшее подозрения, даже справочника травника. Какая бы слава ни ходила о его семье, ничто в дом не указывало на то, что он или кто-то из его окружения занимался ведовством.

С одной стороны, это было именно то, в чем я хотела убедиться.

С другой… Я почти поверила, что нечто подобное имело место хотя бы со стороны Руперта.

Лишним доказательством тому, что я ошиблась, стало отсутствие на доме какой-либо защиты вообще.

Закончив с ней, я первым делом поднялась к себе, чтобы смыть с себя усталость после проделанной работы.

Даниэль приковывал к себе слишком много злых и злорадных взглядов. Слишком много людей хотели бы продлить его беды, чтобы насладиться ими или просто почувствовать себя счастливее на его фоне.

Отгородив его ото всего этого, я чувствовала себя так, будто вся вывалялась в черной, дурно пахнущей копоти или перепачкалась в грязи.

Едва ли он сам понимал, что высокие стены, большой сад и замкнутый образ жизни от подобного не спасают.

Даже после всего, что сделал и продолжал делать Руперт, люди оставались всего лишь мелочными и злыми людьми, особенно в таком маленьком городе.

Сослать маркиза Лагарда именно сюда, сделать его унижение достоянием общественности и предметом пересудов было жестоко. Едва ли не более жестоко, чем пытать его. Ослепить.

Я с некоторым удивлением поняла, что не знаю, когда и как именно Даниэль лишился глаза, но такая частность не меняла ничего.

Соглашаясь заключить с ним договорной брак, я ожидала, что он останется холоден, если не откровенно пренебрежителен по отношению ко мне, и это меня вполне устроило бы.