Женщина с изъяном

Он не выдохнул с облегчением, не попытался меня обнять, но что-то в комнате неуловимо поменялось.

— Даниэла.

Я провела ладонью по волосам, призывая себя собраться. Он назвал меня этим именем, и я снова почувствовала себя свободной и живой. Как будто уже сама не могла понять, какое из моих имен было настоящим…

— Поэтому ты решил искать Рошена. Думал, что он такой же, как ты?

Даниэль прислонился к спинке дивана и всё же привлёк меня к себе, как будто попытался укрыть.

— Когда начали приходить эти письма, я слегка помешался на них. Всё время думал о нём. Два года разницы… В том, как он писал, было столько обиды. Столько злости. Я пытался примерить это не себя, представить, каково это было бы, если бы отказались от меня.

— Но ведь твой отец искал его.

Он позволил себе всего одну короткую усмешку, но настолько циничную и жёсткую, что этого оказалось достаточно.

— Поверь, если бы хотел, нашёл бы, и сделал это намного раньше. Я разыскал монастырь, в который его отдали, за два часа.

Картина вырисовывалась настолько безрадостная, что мне захотелось сжать его руку, но делать этого я предусмотрительно не стала.

— Ты учился в том монастыре.

— Я наврал им, что подумываю стать монахом. Благонравный брат Даниэль, как тебе?

Мы посмотрели друг на другу и одновременно засмеялись.

— Чудовищно. Тебе не пойдёт серая роба.

— К тому же, ты не любишь монахов, — он поймал губами мои губы и тут же снова отстранился. — Однако, где колдуют чаще и чернее, чем в Совете?..

— В вас, маркиз, совсем нет уважения к Церкви.

— Равно как и к короне.

Я провела ладонью по его волосам, пропустила их между пальцами.

— Значит ты его нашёл. Он не умер.

— Нет. Мальчик, которого родила леди Амалия, остался жив. То ли Настоятель лгал, то ли мой отец солгал о его ответе. Теперь это уже не важно. Рошен действительно существует, и он в самом деле писал маркизу Лагарду, упрекая того в том, что он отрёкся от своего ребёнка.

В груди снова начал расползаться холодок.

— И он счёл виновным тебя? В том, что ты младше его, но рождён в законном браке?

— Не совсем, — Даниэль повернул голову так, чтобы лучше видеть моё лицо. — Проблема оказалась в том, что он вообще не Лагард. Убедившись, что это тот самый человек, я перепроверил несколько раз. Леди Амалия оказалась весьма любвеобильна. Так что если Настоятель и солгал, то причина, судя по всему, заключалась в этом.

Новость оказалась настолько ошеломительной, что я встала и принялась расхаживать по комнате.

— Значит, он оказался просто авантюристом? И, следовательно…

— Нет, Дани, — Даниэль подался немного вперёд, упираясь локтями в свои колени. — Сложнее. Он искренне верил в то, что он Лагард. Он обрадовался мне как брату. Я думаю, церковники намеренно всю жизнь рассказывали ему, что маркиз Ришар — его отец. Это почти как кровная месть — не имея доступа к трону из-за Лагардов, они решили использовать мальчишку. Кто-то помешанный решил, теперь уже не дознаться. Но всё, что он чувствовал, всё, о чем он писал, было правдой. Он хотел знать, почему его выбраковали.

Я замерла на месте, наконец поняв.

— У него нет дара. Ничего нет.

Даниэль пожал плечами, и очевидно стало, насколько вся эта история ему неприятна.

— У него есть определённые навыки. Те, которые он получил в Церкви. Их недостаточно, чтобы смотреть сквозь стены и преодолевать барьеры, но хватает, чтобы находить людей вроде Жанны. Я не могу доказать, но подозреваю, что это он донёс на отца. Присутствие чужих в доме было исключено. Тем более, когда в доме обсуждалось… подобное.

Вернувшись к дивану, я села на самый край, позволяя Даниэлю остаться за своей спиной.

— Тогда зачем все это было? Зачем на самом деле мы приехали сюда?

Я почувствовала, как он сместился, но прикасаться ко мне не спешил.

— Я не знал. Скажу тебе больше, я был почти уверен, что это Иви. У неё хватило бы чувства юмора поздравить меня со свадьбой плохой стрельбой.

— Потому что она предпочитает пистолеты?

— Потому что манера, в которой стреляли в нас, в её понимании сродни праздничному залпу. О том, что это Рошен, я узнал сегодня, пока валялся в этих развалинах. Ко мне просто подошли вооружённые люди. Я не спешил обратно, потому что мне нужно было время, чтобы прощупать их. Понять, от кого они пришли. На всякий случай я отвёл глаза тебе, потому что не понимал, с чем имею дело. Когда я разобрался, всё закончилось очень быстро.

Ни в этом разговоре, ни в том, что мы оба чувствовали, не было ничего смешного, но я всё равно усмехнулась.

— Всё закончилось, когда до тебя дотянулся твой Нильсон.

— Он не мой. Но не исключаю, что это сказалось, — судя по голосу, Даниэль отзеркалил мою улыбку.

Сцепив пальцы, я свесила руки между коленями, раздумывая о том, как лучше задать вопрос, который меня по-настоящему тревожил.

Если Лагард убедился в том, что именно Рошену обязан всеми своими бедами, способен ли он был возненавидеть его сильнее, чем ненавидел короля? И что он намерен с этим делать после всего, что случилось сегодня?