Женщина с ребенком

Хотя потом все и образовалось наилучшим образом, и Митя сделал ей предложение, как честный порядочный человек. Она даже этот их диалог до сих пор помнит…

– Ладно, Кать… Хватит нам ссориться. Я согласен. То есть, я не так хотел сказать, конечно… В общем… Я делаю тебе предложение, да. Выходи за меня замуж.

– Выходит, я заставляю тебя жениться, да? Звучит как-то так…

– Да не лезь в бутылку, Кать! Я ж по-честному!

– Ага… Ты как честный человек должен теперь на мне жениться, понимаю! Да только, знаешь… Можешь не принуждать себя к честности, не надо. Обойдусь как-нибудь.

– Да перестань, Кать… Ну да, я струсил поначалу… А кто бы на моем месте не струсил, скажи? Ну прости меня, Кать… Тем более поздно уже вредничать, поезд ушел! Завтра моя маман придет к твоей матери тебя сватать, чтобы все по правилам… Так что готовься давай… Пеки пироги, невеста…

Она ж не знала тогда, что ее мама все поняла про ее положение, подсуетилась и сама поговорила с матерью Мити! И помалкивала до поры до времени, тайны этой не выдавала… Зато потом ей настоящий разнос устроила, когда день свадьбы уже был назначен. И все эти сакраментальные обвинения с удовольствием озвучила – и про то, как ей было не стыдно «до свадьбы», и что в подоле чуть матери не принесла, и что бы люди о них подумали… И что было бы, если бы Митя взял да и отказался жениться, не приведи господь? Ведь и глаз показать на улицу было б нельзя!

Хотя – чего это она вдруг обо всем этом вспомнила? Аналогию, что ли, проводит? Нет здесь никакой аналогии, и близко нет… Потому что отца у будущего внука нет. И не будет, по всей видимости. И надо жить, исходя из этого обстоятельства, принимать его, привыкать…

Первого сентября Катя поднялась рано, чтобы приготовить хороший завтрак. Ну, будто бы праздничный. Все-таки у Лёльки первый день занятий сегодня!

Сделала ее любимые блинчики с творогом. Первым на кухню вышел Митя, поел скоренько, убежал на работу. А Лёлька все не идет из своей комнаты… Проспала, что ли?

Подошла к двери, постучала. Потом заглянула осторожно.

Лёлька лежала в кровати, лицом к стене. Сжалась в комочек, не обернулась даже. Катя присела рядом, провела рукой по предплечью.

– Ты почему не встаешь, доченька? Пора уже… Опоздаешь ведь, нехорошо…

– Я никуда не пойду, мам, – ответила Лёлька глухо.

– Как это – не пойдешь? Ты что, плохо себя чувствуешь, да?

– Нормально я себя чувствую! Просто… Просто я не хочу. Не могу…

– Да почему? Ты же так хотела учиться!

– А я и сейчас хочу, а только… Не могу, и все!

– Да что ж такое, Лёль… Что случилось-то?

– А ты не знаешь, да? – резко проговорила Лёлька, садясь на кровати. – Не знаешь, что случилось? Может, мне тебе рассказать, а? Или показать лучше?

Лёлька подскочила с кровати, встала к ней боком, обтянула себя пижамой, спросила с вызовом:

– Ну, теперь понимаешь? Все видно уже, еще как видно! Представляю, как на меня все пялиться будут!

– Лёль… Ну что ты, в самом деле… Мы же с тобой не раз говорили об этом… Не надо внимание обращать…

– Так говорить всегда легко! А ты бы сама побыла на моем месте!

– Да была я на твоем месте, Лёль…

– Мам! Ну ты же знаешь, о чем я говорю! Чего ты… Смотри, как видно уже…

– Да пусть видно, подумаешь! А с каждым днем еще больше будет видно! Ну что ты как маленькая, ей-богу…

– По-твоему, я большая, да? Такая вот взрослая тетка, которая ходит пузом вперед и гордится этим, ага?

– Нет. Ты не тетка. Ты юное прекрасное создание, Лёль.

– Беременное…

– Да, Лёль, беременное! Да, так получилось, и не мне тебе объяснять, как оно все получилось! И хватит уже капризничать, потому что… Потому что это глупо, в конце концов! И у меня уже терпения не хватает объяснять тебе, как глупо ты себя ведешь!

Лёлька вдруг сникла, села рядом с ней на кровать, произнесла тихо:

– Да я понимаю, мам, что глупо… Я все понимаю, правда… Я действительно сама во всем виновата, а тебе претензии предъявляю, ага… Ты прости меня, мам…

– Ну что ты, девочка моя, что ты… – ласково притянула ее за плечи Катя. – Мне не за что тебя прощать, я ж тебе просто помочь хочу… Надо как-то преодолеть этот страх, Лёлечка, понимаешь? Принять себя надо – в новом своем положении…

– Да я знаю, мам. Но не получается у меня никак… Наверное, я какая-то неправильная в этом смысле, да?

– Нет, Лёль. Все с тобой хорошо, все правильно. Просто не надо транслировать свои страхи в мир, понимаешь? Не надо бояться того, как на тебя посмотрят окружающие да что они о тебе подумают. Они ведь и будут относиться к тебе так, как ты сама к себе в этот момент относишься! Если ты боишься, тебя пугают, если стыдишься – стыдят, если не уважаешь себя, то и тебя не уважают, если себя не любишь, то и тебя не станут любить… Это ведь все прописные истины, Лёль, просто надо их за основу принять! Научиться транслировать в мир довольство самой собой и своим положением! Гордо идти, с улыбкой, с высоко поднятой головой! А если скукожишься вся, сожмешься, если будешь транслировать свой страх и стыд… Понимаешь, о чем я говорю, Лёль?

– Да, мам. Понимаю. Да только это на словах легко…