Женщина с той стороны

Дождь все-таки начался. Я вжала голову в плечи. Под ногами забурлили ручьи, моим ослам пришлось несладко, а я порадовалась, что не иду пешком. Впереди что-то случилось, раздался громкий скрежет и крики. Все бросились туда, Людо тоже, меня неудержимо манило за ним, благо неприятный душ почти привел меня в норму. Старик, не успевший меня остановить, теперь пытался пробиться ко мне через толпу. Ущелье впереди раздавалось вширь, одна из его стен раскалывалась, образуя ворота в пропасть. Туда грязевым потоком несло лошадей и упряжь. Сочувствующие очевидцы пытались ее вытянуть, из рук в руки передавали скарб, снятый с повозки, пытались угомонить ревущих детей, громко стонал раненый мужчина. Старик нагнал меня и крепко схватил за локоть. Однако к нему подбежала цыганка — это была их упряжь — и умоляюще затараторила, показывая на раненого мужчину. Старик нашел взглядом Людо, кивнул ему на меня и пошел за женщиной.

Лошадь не удержалась и скользнула вниз, телега накренилась и поднялась, все дружно вскрикнули. Мужики бросились тянуть ее, в надежде вытащить обратно на дорогу, и на какое-то мгновение скрыли меня от глаз Людо. Этого мне хватило.

Я поднырнула под чью-то руку и в считанные мгновения скрылась в толпе. Надолго моего везения не хватит, на этой дороге меня отыщут в два счета, нужно прятаться. Я врезалась в чьи-то потные тела, огибала упряжки, сорвала с головы красный платок, чтобы быть менее заметной. От бега у меня уже кололо в боку, голова закружилась. Я врезалась в препятствие и вскинула глаза. Передо мной была та самая богато украшенная карета. Мужчины, что окружали ее, сейчас привстали в стременах, пытаясь разглядеть, что творится впереди. Женщины, недовольные остановкой, тоже вышли и стояли по ту сторону, переговариваясь. Дверца прямо передо мной была приоткрыта. Я видела салон кареты, скамьи устеленные покрывалами. Они спускались почти до пола, под ними стояли баулы с вещами. На мгновение заколебавшись, я скользнула внутрь и ужом заползла под то сиденье, где было больше места. Торопливо поджала ноги к груди и затаилась.

Стояли мы еще очень долго, я вздрагивала от каждого шороха, боясь, что меня нашли и настигли. Но вот карета чуть скрипнула, женщины вошли.

Еще через некоторое время, покачиваясь, поехала, а я замирала от страха перед будущим и восторгом от своей смелости. К моменту ночевки мое тело совсем затекло, шевелиться я не осмеливалась. Женщины на другой скамье о чем-то чуть слышно переговаривались, я не могла уловить сути разговора, лишь бессмысленные обрывки слов. Голос молодой девушки был тихим и мелодичным, а ее спутницы — более грубоватым. Она называла молодую госпожой. Когда карета остановилась, женщины ее покинули. Дождавшись полной темноты, я осторожно размяла руки и ноги. Пили мы в пути совсем мало, экономя запасы воды. Сейчас мне с легкостью удавалось не думать о малой нужде, а что будет утром? Я гнала прочь надоедливые мысли, с тоской вспоминала уют и удобство своей маленькой квартиры, безмятежное течение своей безмолвной жизни. Усталость брала свое, я засыпала. И тут же, вскинувшись, в тревоге просыпалась. За дни кочевья я привыкла спать на жестком, но тогда я могла хотя бы выпрямиться в полный рост. Ночь пролетела в мучениях, духовных и физических, настало утро. Женщины вновь поднялись в карету, мы вновь поехали куда-то вперед. В полудню мои терзания достигли апогея. Я почти не чувствовала своих ног. Руками я еще могла шевелить, ногами боялась. Мой мочевой пузырь грозил лопнуть. Я понимала, что в ближайшем времени мне придется либо описаться, чего в сознательной жизни со мной еще не случалось, либо сдаваться. Но мы еще так мало отъехали! Старик и Людо еще могут меня настигнуть.

Дилемма разрешилась неожиданно. Пожилой женщине что-то понадобилось под сиденьем, нашарить рукой она это не сумела, поэтому к моему ужасу, она встала на четвереньки и заглянула в мое логово. Увидела меня и заверещала от ужаса. Карета вздрогнула и остановилась, меня в считанные мгновения выдернули из-под лавки и выволокли на улицу. Я взвыла — тащили за волосы. Меня бросили на грязную землю, подняв глаза, я увидела занесенную надо мной саблю и обмерла в ужасе. Такого в жизни не бывает! Мне самое время проснуться! Однако сон прерываться не хотел, я зажмурила глаза, ожидая и смиряясь перед худшим. Однако ничего не происходило. Моего подбородка коснулись чьи-то пальцы, я осмелилась открыть глаза. И натолкнулась на внимательный взгляд светло-голубых глаз. Таких внимательных, холодно изучающих.

— Тебя вез Карагач? — властно спросила она у меня.

— Карагач? Кто это?

— Тот старик с немым служакой и грязными ослами. Отпусти ее.

Мои волосы выпустили, я вскинула руку и коснулась горящей головы. Девушка ждала.

— Да, я ехала с ним.

— Твой голос невнятен. Почему?

— Я…из другой страны. И еще плохо знаю ваш язык.

— Дальше поедешь со мной.

Она отошла в сторону и, подозвав одного из солдат, что-то ему шепнула. Тот кивнул, а я медлила. Девушка пошла к карете, затем обернулась.