Женщина с той стороны

— Ты не поняла? Или идея ехать в моей карете с согласия тебе не по нраву?

— Мне нужно по нужде, — выговорила я, мучительно покраснев. Девушка позволительно махнула рукой.

Я впервые огляделась. Мы уже покидали горы. Сейчас мы находились на вершине холма. Дорога здесь текла вольно, не стеснённая стенами. Ни одного камня, ни одного куста. В отдалении виднелись повозки. Я была вынуждена присесть прямо за каретой, убеждая себя, что меня никто не видит и не слышит.

Следующие три дня тянулись привольно. Ехать в карете было почти удобно. Девушку звали Айя, но обращаться к ней следовало госпожа. Ее спутницу Бэла, ее я звала по имени. Она смотрела на меня презрительно, недоумевая, почему меня вообще в карету пустили.

Как я поняла, Айя была какой-то шишкой в местном мире. Или женой шишки. За напускным высокомерием в ней горела жажда жизни и любопытство. Она раскрашивала меня о Карагаче, ранее была о нем наслышана.

— Говорят, раньше он был одним из самых сильных колдунов. Я слышала, что он взглядом мог искрошить камень в труху. Ему покорились травы, он долгие годы лечил семью императора. Сам Валлиар пил настойки его приготовления. Но сейчас постарел, потерял силу, да и разум вместе с нею.

— Он подарил мне слух! — неожиданно для себя встала я на защиту старика.

— Да? — удивилась Айя. — Быть может, зря я верила в наговоры и ездила приносить жертвы степным богам? Черный мне не помог, а остальным колдунам я не верю, да и не знаю их. А как называется твоя страна?

— Россия, — я с трудом выговорила слово, которое никогда не произносила на родном языке, полагаясь только на память от прошлых упражнений. Быть может, в самой России мое произношение бы засмеяли.

— И где же она находится?

— Далеко. За…степями варваров. Это самая большая страна в мире. Самая сильная.

— Странно, я всегда считала, что за степями находятся пески, а за ними море. Такое огромное, что за тысячи лет, никто не сумел его пересечь. По крайней мере, вернуться и рассказать об этом. Там, — Айя мечтательно погладила ожерелье, — самые красивые и крупные жемчужины. Полюбуйся!

Я согласилась. Жемчуга и правда были восхитительны. За эти дни я почти сдружилась с Аей, не обращая внимания на сварливую Бэлу. Мы ехали на север. Места становились все живописнее, пыль и жара нас не так мучали. Дорога катилась через перелески и возделанные поля, мелькали маленькие, аккуратные и просто сказочные деревушки. Айя развеселилась, мы приближались к ее дому. На карету водрузили штандарт с зеленым флагом, который полоскался на ветру, являя миру морду разъяренного хищника с оскаленной пастью. То ли существо было мифическим, толи на земле таких не водилось, я его не знала.

— Это наша страна самая лучшая в мире, — произнесла Айя, когда мы въехали в очередную деревушку и под колеса кареты бросились ребятишки, вынуждая возницу остановиться. Айя вышла на улицу, я за ней. Ребята окружили нас, а она, смеясь, достала сумку и принялась вынимать из нее сладости. Бэла по ее просьбе бросила детям горсть мелочи. Они устроили кучу малу, и самый маленький малыш упал и заплакал. Ему было чуть больше года, он еще ходил вперевалку, осторожно ступая босыми ногами в дорожную пыль. Айя подхватила его на руки, не боясь испачкаться.

— О небеса, до чего же он совершенен! — искренне воскликнула она, прижимая ребенка к себе. — Нет чуда больше, чем рождение. Только рождение уравновешивает смерть и придает жизни смысл.

Она на мгновение зарылась лицом в его кудряшки, затем поставила на землю и вручила ему засахаренный фрукт и монетку, которую малыш зажал в кулачке.

— Иди домой, — погладила она малыша, — и не забудь отдать матери монету.

Он поковылял прочь, вдали от дороги его подхватила на руки женщина, перед этим низко поклонившаяся Айе. А я подумала, что ужасно высокомерная со своей обслугой, даже со мной, Айя еще и добрая, и тонко чувствующая. Она нравилась мне все больше.

Мы поехали дальше. Бэла радовалась тому, что следующая ночевка будет в придорожном трактире, и им конечно же выдадут лучшую из комнат наверху. Айя задумчиво молчала. Беседовать она не хотела, это было на нее не похоже. До этого она с удовольствием обучала меня своему языку и смеялась, когда я коверкала слова. Теперь же все чаще выглядывала в окно, словно чего-то выжидая, томилась и мрачнела на глазах. Недалеко от перекрестка она крикнула вознице, и он, ни слова не говоря, повернул в сторону и остановил за деревьями. Солдаты встали вокруг, мы вышли.

— Что-то случилось, госпожа? — встревоженно спросила Бэла.

— Ничего, уймись. Мы ждем Вана, которого я отправляла с посланием.