Женщина со шрамом

Кейт и Дэлглиш с минуту сидели молча. Кейт понимала, что мысли у них обоих идут в одном направлении. Это открытие осложнит им работу, оно повлияет и на их восприятие Шарон в качестве подозреваемой – а как же иначе? – и на само проведение расследования. Она уже видела, какими процессуальными ловушками оно грозит. Обе жертвы были задушены: могло оказаться, что этот факт не имеет отношения к делу, но тем не менее от этого факта не уйдешь. Шарон Бейтман – они продолжат называть ее этим именем – не могла бы свободно жить в обществе, если бы власти не пришли к выводу, что она более не представляет опасности. Если принимать это в расчет, разве не следует относиться к ней так же, как к другим подозреваемым, не как к более вероятному виновнику преступления, чем все остальные? А кто еще знает об этом? Сообщили ли Чандлеру-Пауэллу? Доверила ли Шарон Бейтман свою тайну кому-нибудь в Маноре, и если так, то кому? Не появились ли у Роды Грэдвин подозрения по поводу настоящего имени Шарон Бейтман с самого начала, и не потому ли она осталась еще на сутки? Не пригрозила ли она Шарон, что выведет ее на чистую воду, и, если так, не предприняла ли та сама или кто-то еще, знавший о ней всю правду, шаги, чтобы Грэдвин остановить? А если они арестуют кого-то другого, не повлияет ли само присутствие в Маноре человека, осужденного за убийство, на прокурора короны, когда будет приниматься решение о неопровержимости собранных доказательств для передачи дела в суд? Эти мысли метались у нее в голове, сталкиваясь друг с другом, однако она их так и не высказала. В общении с Дэлглишем она всегда остерегалась высказываться о само собой разумеющихся вещах.

Но теперь заговорил Дэлглиш:

– В этом году у нас в министерстве внутренних дел произошло разделение функций, однако, как мне представляется, я уже более или менее разобрался в этих изменениях. С мая новое министерство юстиции отвечает за работу управления национальной службы исполнения наказаний и за службу надзора, чьи сотрудники осуществляют надзор за условно осужденными и условно-досрочно освобожденными. Их теперь называют кураторами нарушителей закона. У Шарон, несомненно, есть такой куратор. Мне надо будет проверить, правильно ли я все усвоил, но я так понял, что условно-досрочно освобожденный должен свободно прожить в обществе по меньшей мере четыре года без каких-либо нарушений, прежде чем надзор будет снят. Однако приговор остается в силе до конца жизни, так что приговоренный к пожизненному заключению может быть возвращен в тюрьму в любой момент.

– Но Шарон, очевидно, обязана по закону сообщить своему куратору, что оказалась замешана – пусть даже сама она не виновна – в деле об убийстве? – спросила Кейт.

– Конечно, она должна бы так сделать, но если не сделала, управлению национальной службы исполнения наказаний все равно станет об этом известно, как только новость попадет в газеты. Шарон, кроме того, должна была бы сообщить им о смене места работы. Связывалась она со своим куратором или нет, на моей ответственности – сообщить службе надзора, а на их – уведомить министерство юстиции. Это службе надзора, а не полиции надлежит собирать и анализировать информацию и принимать решения о том, что необходимо сообщать министерству, а что – нет.

– Значит, мы им скажем, а сами ничего не станем делать, пока надзирательница Шарон не объявится? – спросила Кейт.

– Ясно, что надзирающий сотрудник обязательно должен присутствовать, когда мы станем опрашивать Шарон, это важно. И мне хотелось бы, чтобы это состоялось завтра, если удастся. Воскресенье не самый удобный день, чтобы все это организовать, но я, вероятно, смогу связаться с куратором Шарон через дежурного в министерстве юстиции. Позвоню сейчас Бентону. Нужно, чтобы за Шарон более тщательно наблюдали, но делать это необходимо с максимальной осторожностью. Пока я этим занимаюсь, Кейт, не могли бы вы продолжить разбираться с остальными папками здесь, в кабинете? Я позвоню снизу, из столовой. Это может потребовать некоторого времени.

Оставшись в одиночестве, Кейт снова взялась за ящики с папками. Она понимала, что Дэлглиш оставил ее одну, чтобы она могла работать без помех, и действительно, трудно было бы добросовестно разобраться в содержимом оставшихся ящиков, слушая при этом, о чем говорит по телефону Дэлглиш.

Полчаса спустя на лестнице раздались шаги Дэлглиша. Войдя в кабинет, он сказал:

– Получилось несколько быстрее, чем я опасался. Все-таки пришлось попрыгать через обычные обручи, но в конце концов я добрался до надзирающей сотрудницы. Некая миссис Мэдлин Рейнер. К счастью, она живет в Лондоне, и я застал ее, как раз когда она отправлялась на семейный ленч. Завтра она приедет в Уэрем утренним поездом, а я договорюсь с Бентоном, чтобы он ее встретил и привез прямо в Старый полицейский коттедж. Если удастся, я хотел бы, чтобы ее приезд остался никем не замечен. Кажется, она уверена, что Шарон не нуждается в особом надзоре и не представляет опасности, однако чем скорее она покинет Манор, тем лучше.